Бела Кун - [6]
Весной и летом 1918 г. Кун ведет напряженную пропагандистскую и агитационную работу: выступает на митингах и собраниях, пишет статьи, обращения и брошюры, занимается организационной деятельностью, переводит работы Маркса, Энгельса, Ленина, Бухарина на венгерский язык. Куну принадлежит первая на венгерском языке биография Ленина. Пропаганде ленинского учения о революции содействовала и серия «Коммунистическая библиотека», которая начала издаваться с мая 1918 года. В ней была опубликована брошюра Куна «Чего хотят коммунисты?», а в серии «Революционные сочинения» — другие его работы, в том числе «Кому принадлежит земля?», «Кому платить за войну?» и др. В них содержалось популярное изложение идей большевизма, поднимались и разъяснялись актуальные проблемы. В брошюре «Что такое Советская Республика?» рассказывалось о Конституции РСФСР.
Эти издания получили широкое хождение среди военнопленных и солдат австро-венгерской армии на фронте и имели неоценимое значение для воспитания их классового и политического сознания, для их подготовки к революции. В своих многочисленных статьях и выступлениях Кун доказывал, что и в Венгрии капиталистическое развитие вступило в империалистическую фазу и там также созрели объективные условия для социалистической революции. Кун и его единомышленники делали все необходимое для ее подготовки.
Осенью 1918 г., когда революционное движение в странах Европы набирало силу, Кун, вернувшись с Уральского фронта, углубился в изучение вестей, поступающих из Венгрии, Австрии и Германии. В одной из статей он констатировал, что СДПВ не способна повести за собой массы на революцию, что «для Венгрии тоже нужна новая партия, вокруг которой сплотился бы рабочий класс — революционная коммунистическая партия, способная свергнуть господство буржуазии»[39]. Осознанию Куном этой исторической необходимости, безусловно, помогли встречи и беседы с Лениным. Во время одной из таких бесед летом 1918 г., в которой участвовал и Самуэли, Ленин подробно расспрашивал их о положении в Венгрии, в социал-демократической партии, о том, готовы ли они создать самостоятельную коммунистическую партию, одобрил стремление венгерских товарищей к скорейшему ее созданию>[40].
23 октября «Szociälis Forradalom» опубликовала обращение к членам РКП (б), выходцам из Венгрии (венграм, немцам, румынам, югославянам, чехам и словакам), собраться 24 октября 1918 г. на совместное совещание. На нем была принята подготовленная Куном конкретная программа действий — «Обращение к трудовому народу Венгрии». В этом документе провозглашались цели венгерских коммунистов: пролетарская революция, под руководством рабочего класса, возглавленного революционной партией, создание пролетарской диктатуры, провозглашение Республики Советов и образование международной федерации советских республик. Под обращением стояла подпись: «Союз коммунистов Венгрии»[41].
Второе совещание 4 ноября 1918 г., прошедшее при деятельном участии Куна, стало партийной конференцией, которая подтвердила принципиальные программные установки первого совещания и провозгласила создание Коммунистической партии Венгрии как органической части международного коммунистического движения>[42]. Выло сделано заявление, что до создания III Интернационала выразителем интересов всего международного пролетариата, в том числе и КПВ, остается РКП (б). Решением конференции все члены партии обязаны были вернуться на родину с тем, чтобы там служить делу мировой революции. Конференция избрала многонациональный ЦК КПВ (в его состав вошли от венгров — Кун, Вантуш, Пор, от румын — X. Пескариу, Э. Боздог, от словаков — М. Ковач, М. Кришяк, от югославов — И. Матузович, Ф. Дробник). Знамя КПВ с вышитыми на нем словами на русском и венгерском языках «Коммунистическая партия Венгрии» 7 ноября 1918 г., в первую годовщину Октябрьской революции, венгерские коммунисты принесли на Красную площадь >[43].
Находясь далеко от родины, венгерские коммунисты не могли составить полного и четкого представления о политической ситуации в Австро-Венгрии, правильно оценить реальное состояние дел (в частности, учесть в полной мере такой фактор, как подъем национальных движений, которые в итоге привели к образованию новых государств на развалинах Габсбургской империи). Вернувшиеся на родину в ноябре Кун, Вантуш, Пор, Рабинович, Мюнних, Карикаш, Г. Месарош, Л. Немети, Г. Полицер и др. вынуждены были пересмотреть отдельные положения решения, принятого 4 ноября 1918 года.
Кун прибыл в Будапешт 17 ноября 1918 г. с документами на имя полкового врача Э. Шебештена. В тот же вечер он собрал представителей коммунистов, бывших военнопленных, левых социал-демократов и радикалов, имевших непосредственные связи с рабочими столицы, в частности с революционной синдикалистской группой О. Корвина. Были обсуждены проблемы рабочего движения Венгрии, положение в руководстве СДПВ, в армии, положение пролетариата, вопрос об образовании компартии. Кун в изменившихся условиях предложил такую программу действий: не отказываясь от большинства основных принципов и целей принятого ранее решения, сосредоточить усилия на том, чтобы «вырастить КПВ из лучших представителей рабочего класса на месте, в самой Венгрии»
Гражданская война является одной из самых значимых и трагических страниц истории России. Прошел уже век, но ее события по-прежнему вызывают горячий интерес и подвергаются разнообразным интерпретациям, а биографии ее деятелей содержат немало белых пятен. Новая книга Вячеслава Бондаренко рассказывает о судьбах пяти выдающихся военачальников Белого движения — С. Л. Маркова, М. Г. Дроздовского, В. З. Май-Маевского, Н. Э. Бредова и А. П. Кутепова. С их именами были связаны все периоды истории Белого дела — от создания Добровольческой армии в декабре 1917 года до Крымской эвакуации ноября 1920 года и последующей эмигрантской эпопеи.знак информационной продукции 16+.
«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.
«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.