Бела Кун - [4]
Накануне октябрьских событий 1917 г. Кун активно выступал в сибирской печати, создавал кружки, организовывал собрания и митинги среди военнопленных. На собрании с участием около 100 венгров-военнопленных Кун рассказал о причинах, приведших к войне, об агрессивных устремлениях империализма, о Февральской революции, о героической борьбе большевиков, отмечая при этом, что «в будущем обязательно вспыхнет революция и в Венгрии, что в первых ее рядах будем мы — те, кто являлся активными участниками российских революционных событий, венгерские рабочие, оказавшиеся в плену»[22]. Собрание приняло резолюцию, в которой говорилось о необходимости превращения войны империалистической в войну гражданскую, о том, что трудящиеся должны направить оружие против собственных эксплуататоров и угнетателей.
Именно в Сибири, под влиянием бурных революционных событий началось становление Куна как политического деятеля, ставшего на путь усвоения ленинизма в теории и на практике. Кун стал членом РСДРП, видимо, весной 1917 г., когда, как указывалось в его личном листке партийного учета 1921 г., он начал выполнять конкретные партийные поручения>[23]. Татьяна Сибирцева, давшая Куну рекомендацию при его вступлении в партию, охарактеризовала его как «исключительно образованного марксиста, хорошо ориентированного в вопросах международного рабочего движения, хорошего пропагандиста и публициста»[24]. Газета «Сибирский рабочий», в которой 1 декабря 1917 г. была опубликована статья Куна «Возможна ли революция в Германии?», представляла автора как «выдающегося венгерского теоретика, социал-демократа и организатора».
В этой статье Кун попытался определить место и роль, значение Великого Октября в мировом революционном процессе, опыт перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, практической деятельности Советов, превращавшихся в органы пролетарской власти. Октябрьская революция воспринималась им как пример для пролетариев других стран. В статье он осудил оппортунизм II Интернационала, горячо поддержал требование о создании революционного Интернационала, «сплоченного, настоящего союза пролетариев всего мира»[25].
В статьях, написанных Куном в декабре 1917 г. и январе 1918 г. он делает вывод, что в силу объективных условий «шанс революции в Венгрии выше, чем в Германии»[26]. Находясь далеко от родины, он внимательно изучал положение в Венгрии, глубоко анализировал его, верил в то, что венгерские рабочие и крестьяне последуют примеру революционной России. Он был убежден, что российский пролетариат выполнит до конца свою историческую задачу, ибо осознает, что дело революции «выходит за национальные рамки и непосредственно совпадает с делом социализма всех стран»[27]. 1 февраля 1918 г. он писал на страницах «Правды»: «Социалистическая революция с неудержимой силой и быстротой шагает с Востока на Запад. Пролетариат доведет мировую революцию до полного завершения».
В начале 1918 г. в Петрограде для налаживания и пропаганды социалистических идей среди военнопленных и солдат были собраны иностранные социалисты-журналисты. Прибытие в Петроград, а затем переезд в Москву, сама атмосфера революционной столицы, встречи и беседы с В. И. Лениным, Н. К. Крупской, Я. М. Свердловым, Н. И. Бухариным и др. открыли новый важный этап в жизни Куна, новые возможности для его формирования как будущего революционера и политического деятеля, одаренного не только журналистским талантом, но и выдающимися организаторскими способностями и трудолюбием. В Москве он познакомился с Д. Ридом и сблизился с ним, а также с венгерскими интернационалистами, участниками борьбы за победу Октября (Ф. Янчик, Ф. Карикаш), журналистами Э. Пор, Т. Самуэли, Э. Руднянски и др.>[28].
В январе — феврале 1918 г. Кун работает в отделе пропаганды Наркомата иностранных дел, участвует в издании газет для солдат на иностранных языках, в том числе на венгерском — «Nemzetközi Szocialista». Эти газеты и листовки призывали солдат на фронте и военнопленных бороться за революционный выход из войны и справедливый мир. Кун проводил активную работу также в немецкой газете «Die Fakel», выступал на страницах «Известий», занимался делами военнопленных.
В феврале 1918 г., когда немецкие войска перешли в наступление против молодой Республики Советов, Кун, отвечая на призыв Ленина, опубликовал 23 февраля 1918 г. в «Nemzetközi Szocialista», написанное им обращение Революционного центра венгерских военнопленных, призывающее всех военнопленных и солдат к оружию во имя защиты «общей родины социалистов»[29]. Кун сам отправился на фронт во главе интернационального отряда и участвовал в боях под Нарвой>[30]. В мае 1918 г. он в Москве отстаивает завоевания революции в борьбе против анархистских групп, в июле участвует в подавлении контрреволюционного мятежа левых эсеров, а осенью сражается на фронтах Урала и Сибири против белогвардейцев и белочехов в качестве комиссара отряда интернационалистов. За работу по организации почти 100 тыс. венгров-интернационалистов, участвовавших в боях на фронтах гражданской войны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.

«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.