Бегущие по ветрам - [96]

— Я понял.

— Молодец. Пока что у нас нет плана, и мы не знаем, как проберемся в крепость Красного Ветра, но у нас и не из чего строить этот план. Подождем, пока проявятся дары избранников.

— А они проявятся?

— Обязательно. — Турифей отвернулся. — Так задумали боги.

IV

Спустившись наконец в пещерки, друзья решили провести короткий совет.

— Идем тем же путем? — спросил Тунга.

— Я не думаю, что стоит идти в точности там же, где шли ранее, — сказал Ягр уклончиво. — Красный Ветер мог усилить наблюдение за теми участками своих владений, где полгода назад мы учинили погром.

Турифей улыбнулся:

— Это верно. Надо быть дураком, чтобы не усилить. Он, наверное, здорово разозлился…

— Наверное, — усмехнулся Бхурана. — Я бы тоже разозлился, если у меня из-под носа вдруг утащили царевича.

— Так как мы пойдем?

— Ягр следопыт, ему и решать.

Все повернули свои взоры к гонгу, он стоял, держась за подбородок, в глубокой задумчивости.

— Я не знаю… сможем ли мы добраться до замка, миную все схватки. Но есть еще кое-что: пока мы шли в предыдущий раз, я отметил несколько еще более удобных и скрытных путей.

Мас похлопал следопыта по плечу:

— Что ж, тогда вперед!

Решив не медлить, спутники разбились на отряды по два-три человека и вступили подземные пещерки. Здесь на пути то и дело возникали завалы камней, широкие расщелины, ухабы, небольшие речушки. Пахло сыростью и гнилью. Свет сюда почти не проникал, поэтому пришлось зажечь факелы.

Впереди всех двигался Ягр. Гонг шел уверенно и достаточно быстро, не делая остановок, как будто бы ему уже много раз приходилось проходить этим путем, и он знал подземный лабиринт, как свои пять пальцев.

Последним как всегда шел огромный пес. Не всегда следуя по следам друзей, он выбирал себе коридоры побольше, но иногда застревал, протискивался так, что стены крошились.

Подземные ходы то и дело менялись. Проходы то расширялись, то снова сужались. Друзья чувствовали, как иногда они опускаются глубже под землю, а потом вдруг бесконечный, казалось, лабиринт снова ведет их на поверхность, идти становится труднее, и вот скоро на потолке, сквозь трещины, уже видны отблески дневного света.

Привал устроили только спустя несколько часов. Выбрали место, где пещера располагалась не слишком глубоко, в стенах и потолке было несколько трещин, и оттуда струился приятный солнечный свет.

Собрав хворост, они развели костер. Рассевшись вокруг, стали жарить запасенную оленину. Тихо разговаривая, отдыхали, восстанавливали потерянные ранее силы. Только Аран сидел чуть в стороне от всех и бережно натачивал лезвие меча, лицо выглядело напряженным, видел был каждый мускул, стражник полностью погрузился в свою работу.

Тем временем на поверхности темнело, друзья заметили это по свету, проникающему в пещеру сквозь трещины. Осенью всегда темнеет быстро, так что совсем скоро наступит ночь. Да еще дождь зарядил, отчего с потолка закапало, на каменистый пол срывались большие капли воды, звучно шлепались, поднимая пыль, образовывали мокрые пятна.

— Дождь, — заметил Вемлян. — Там, наверху, начался дождь. Поливает деревья, травы, озера, реки, дома…

— Пожары, — добавил Бхурана.

— Это осень, — вздохнул Мас с грустью. — Тут уж ничего не изменишь, скоро опять наступит эта зима. Снега, холод.

— Ты не любишь зиму? — спросил Мерко.

— Не-а, — покачал головой Мас. — А кто ее любит? Никто ее не любит. Что там любить: все белое, холодное… и противное.

Молодой ирб сидел чуть вдалеке от костра, Тора вжалась ему в лицом в грудь, прижималась всем телом. Он обнял девушку рукой, запахнул шкурой, чтобы не уходило тепло. Тора очень устала, а сейчас мирно спала, Мерко чувствовал это, слушая ее дыхание. Ведь во сне все люди обычно дышат по иному, нежели когда бодрствуют…

— Почему ты не любишь зиму? — Лицо Мерко выглядело мечтательно светлым даже в полутьме сбивчивого пламени догорающих факелов. — Я считаю, что зима — это так же прекрасно, как и лето. Я так думаю — это правда.

Мас махнул рукой, усмехнулся:

— Я тебе не верю. Ты это так сейчас говоришь, а когда кое-что себе подморозишь, запоешь по другому.

В разговор вступил Бхурана, он злорадно смеялся, гримасничал, как черт на сковородке:

— До зимы еще далеко, поэтому я думаю, что не стоит особенно волноваться на счет подмороженного кое-что. Скорее всего, к зиме мы все так и так лишимся этого кое-что…

— Намекаешь на то, что до зимы не доживем? — оборвал Мас.

— Я тебе хочу кое о чем сказать, Мас, только слушай внимательно: ты тугодум! Потому что я не намекаю, я говорю прямо!

— Ну тогда… как хочешь. — Мас положил в рот еще один большой кусок мяса. — А я вот обязательно собираюсь увидеть еще одно лето!

— Увидишь! — хрюкнул Бхурана, захлебываясь от дикого гогота. — Это будет самое жаркое лето в твоей жизни!.. Угольки-то знаешь какие горячие!

Привал оказался недолгим. Спустя два часа, Ягр поднялся и снова уверенно повел друзей за собой. На поверхности уже стояла глубокая ночь, но дождь все не прекращался, слышно было сплошной ливневый гул. С потолка по стенам скатывались уже не капли, а бежали целые струйки дождевой воды. Под ногами хлюпало, образовывались лужи и ручейки. От факелов валили плотные клубы пара, но пламя горело ярко, лишь иногда подрагивая, но путь освещался хорошо.