Бегущая зебра - [40]

— Такая забывчивость позволяет нам жить, — кивнула Юлия, — и превращает нас в дебильных детей, которые обжигаются об огонь снова и снова. Мы дорого платим — дебильностью — за свою дебильную жизнь.

— А как поумнеть? — усмехнулась Вальтро.

— Заплатить, как же еще? — Юлия развела руками. — Вспомнить все, заплатить огню, чтобы не жег.

— Чем заплатить? — спросила Вальтро.

— Своей дебильной человечностью, — вот чем, — сказала Юлия. — Бросить в огонь всю грязь, которую набросали на тебя другие люди, стать огнем.

— Когда сгорит твой огонь, тебе останется только холодный пепел, — ухмыльнулась Вальтро.

— Холодный пепел останется от тебя гарантированно и в любом случае, — ухмыльнулась в ответ Юлия, — чего тебе терять?

— Ты опять пьешь? — сказала Вальтро, когда они вошли во двор. — Ты же знаешь, что тебе будет плохо.

Жоржик сидел в кресле под деревом и потягивал из стакана виски со льдом.

— Знаю, — кивнул он, — а знаешь, почему я это делаю?

— Может быть, потому что ты дурак? — предположила Вальтро.

— Нет, — ответил Жоржик. — Это потому, что я такой умный. Я вычислил, что похмелье обходится мне дешевле, чем трезвость, которая продлевает существование и укорачивает жизнь. Пьяный я меньше страдаю оттого, что тебя нет рядом, а когда я страдаю от похмелья, ты сидишь рядом и держишь меня за руку — это выгодный гешефт, и я готов платить. — Вальтро наклонилась и поцеловала его в щеку. — Плати меньше, я уже дома.

— Жоржик заставляет меня простить людям то, что они есть, — сказала Юлия, когда они вошли в дом и поднялись в комнату Вальтро. — Он любит тебя намного больше, чем самого себя. В жизни такого не видела.

— Да? — Вальтро бросила на нее косой взгляд. — Раздевайся, я покажу тебе, что такое любовь.

— Ты собираешься учить меня любви? — снисходительно спросила Юлия. — Кто научил тебя любви, Вальтро?

— Не ты, — усмехнулась Вальтро. — У тебя было слишком много учителей, чтобы научиться этому, а мудрость женщины самодостаточна, — Вальтро рассмеялась. — У нее есть дополнительная дырка, через которую влетает такая мудрость, — Вальтро сбросила на пол бикини. — В отличие от мужчины, женщина концентрирует энергию секса, а не распыляет ее. А если ты будешь воздерживаться от оргазма, ты вспыхнешь. Ты же этого хотела?

— Я не хочу превратиться в холодный пепел, — усмехнулась Юлия.

— Ты боишься моей любви? — усмехнулась в ответ Вальтро. — Любовь сильно отличается от механической мастурбации. А без любви ты холодный пепел.

Они забыли закрыть окно, и Грета удивленно подняла голову, навострив уши. Но Жоржик уже спал в своем кресле и ничего не услышал.

Полковник сидел на своем балконе, глядя, как солнце сползает с зенита и стекает за горизонт каплями пространства и времени, день все еще пребывал в своем центре, но ночь всегда находилась рядом, питаясь кровью истекающего дня, у полковника заслезились глаза, он надел темные очки и усилил их действие рюмкой виски.

Нелли ходила по пустой квартире, рассеянно касаясь незнакомых и знакомых вещей — она сама выросла в этой квартире, это была квартира ее родителей, и Полина выросла в ней, а теперь Нелли вернулась домой, но здесь уже никого не было. Она взяла в руки плюшевого слоника, которого когда-то подарила Полине, и заплакала.

Юлия лежала неподвижно, облитая светом солнца и ощущая, как через ее тело, затихая, проходят волны незнакомой энергии, Вальтро лежала рядом, положив голову ей на живот и глядя на пылающую за окном звезду, она закрыла глаза и черное солнце вспыхнуло за ее закрытыми веками.

— Что за чертово колесо, — вздохнула Юлия, качнув животом голову Вальтро. — Жизнь — это агония, мы не можем не совать свои руки в огонь и сгораем в огне, наслаждаясь и вопя от боли одновременно.

— Это формула ада, — усмехнулась Вальтро. — Тот, кто придумал это, сэкономил на зарплате чертям. Мы наслаждаемся собственным страданием и сами наказываем себя за то, что живем. А если пытаемся не страдать, — то наказываем себя смертью.

— А смерть — это миг с закрытыми глазами, — усмехнулась Юлия. — А потом все начинается сначала, — она рассмеялась. — Но мне нравится. Я не хочу соскакивать с чертова колеса.

— Ты и не сможешь, — сказала Вальтро. — Это колесо крутится в твоей голове. А мир стоит на месте.

— Пусть крутится, крутится колесо! — захохотала Юлия так, что Вальтро скатилась с ее живота. — Я буду ехать по головам, как по булыжникам мостовой, мне это нравится!

— Тебя снова отвезут на костер, — сказала Вальтро, садясь и поправляя волосы.

— А вот, хуюшки! — ухмыльнулась Юлия. — Теперь я сама управляю колесницей, я знаю, что все равно сгорю, но на ходу, а не на столбе!

— Ну, тогда поехали вместе, — Вальтро прыгнула на нее сверху и припечатала к постели.

Глава 32

Алик и Тельма ничего не знали о трагедии, случившейся в семье Юлии, но они позвонили этим вечером, чтобы узнать, как дела и справиться о ее здоровье, и приехали через два часа, чтобы выразить свое сочувствие.

— Ты хорошо выглядишь, — заметила Тельма.

— А с чего мне выглядеть плохо? — Юлия удивленно подняла брови. — Глупо печалиться об ушедших, зная, что они ушли не так уж далеко от тебя.

— И гарантированно встретят тебя в той же яме, — ухмыльнулся Жоржик, — не надо печалиться, вся смерть впереди, — он набулькал в стакан виски, — напейся и жди.