Бегущая от любви - [42]

— Поищи еще раз.

— Ты подарил его мне, — словно не слыша, мечтательно продолжала она, — в ту ночь, когда мы впервые познали друг друга. О дорогой, как это было прекрасно и как счастливы мы были тогда!

— Я уже поблагодарил тебя за счастье, которое ты мне подарила, — холодно сказал герцог. — И скажу тебе прямо: мне представляется, что не стоит сейчас обсуждать интимные подробности нашего прошлого.

— Но мне так хочется! — возразила Имоджин. — Я хочу вспомнить все, что ты мне сказал, и все, что мы делали.

Она глубоко вздохнула.

— Ты научил меня любить так безрассудно, что иногда я повторяю себе: никогда в моей жизни не будет другого мужчины.

Герцог насмешливо улыбнулся:

— И ты ждешь, чтобы я в это поверил? Не буду спрашивать, но вряд ли ты приплыла в Танжер на одном судне с туристами.

— Нет, меня привез князь Петровский, — ответила Имоджин и быстро добавила: — В этом нет ничего такого. Он был болен. Одна женщина ранила его, и даже если бы он захотел стать моим любовником, это было бы невозможно.

Герцог замер.

— Ты сказала: его ранила женщина? — переспросил он.

— Девушка, которой он был увлечен, — небрежно бросила Имоджин и прикусила губу, словно поняв, что сболтнула лишнее. — Впрочем, я пришла, чтобы поговорить о нас, а не о нем.

— Все равно мне интересно, — ответил герцог. — Кто была эта девушка и как ее звали?

— Я не помню, — уклончиво ответила Имоджин. — Но вернемся к кольцу. Ты должен помочь мне найти его. Хьюго. Давай пойдем с тобой на яхту и поищем вместе.

— Если оно там, Дэлтон его найдет, — ответил герцог. — Но мне кажется, Имоджин, что, даже если кольцо действительно пропало, это не главная причина твоего визита.

Голубые глаза леди Мортон широко распахнулись.

— Почему ты решил… — начала было она, но тут ей, видимо, пришла в голову другая мысль: — Разумеется, я хотела увидеть тебя, — сказала она. — Я готова прибегнуть к любым уловкам, лишь бы мы снова были счастливы вместе, как до твоего отъезда из Монте-Карло.

Герцог не отвечал, и она продолжала:

— Конечно же, ты уже не сердишься на меня из-за того, что я позволила Борису меня поцеловать? О мой драгоценнейший Хьюго, ты должен наконец повзрослеть и понять, как ты сам выразился, что мы с тобой люди искушенные.

— У меня нет никакого желания говорить на эту тему, Имоджин, — устало произнес герцог. — Возвращайся к своему князю и скажи ему…

Он не договорил, так как открылась дверь и торопливо вошел мистер Ворэн.

— Прошу простить, ваша светлость, — сказал он. — Но мне безотлагательно нужно с вами поговорить. Конфиденциально.

Герцог посмотрел на Имоджин, а та решительно уселась на стул.

— Я подожду, — сладким голосом проговорила она. — Я, знаешь ли, не тороплюсь.

Герцог не решился сказать ей, чтобы она ушла, и вышел из комнаты в сопровождении мистера Ворэна.

— В чем дело? — спросил он в коридоре.

— Мисс Салена, ваша светлость…

— Что с ней?

— Боюсь, ваша светлость, что ее похитили!

Герцог недоверчиво посмотрел на старика.

— Один из садовников видел, как четверо мужчин уносили ее, — торопливо пояснил мистер Ворэн. — Ей накинули на голову покрывало и унесли из сада. Садовник побоялся помешать им, но сразу же начал искать меня.

— Когда это случилось? — резко спросил герцог.

— Десять, может быть, пятнадцать минут назад, ваша светлость. Я был в конюшнях, поэтому садовник не сразу меня нашел…

Герцог молчал, и через мгновение мистер Ворэн сказал:

— Думаю, за нее потребуют выкуп, ваша светлость.

— Думаю, что нет, мистер Ворэн.

Герцог надолго задумался. Мистер Ворэн ждал. Наконец герцог сказал:

— Пошлите коляску на яхту и привезите сюда капитана и всех матросов, которые умеют ездить верхом.

Мистер Ворэн был удивлен, но за то время, что прослужил у герцога, он научился не переспрашивать.

— И пусть седлают всех лошадей в конюшне! — крикнул вслед ему герцог и, не дожидаясь ответа управляющего, вернулся в комнату, где оставил Имоджин.

Она улыбнулась, увидев, что он плотно прикрыл за собой дверь, и, когда он подошел к ней вплотную, спросила:

— Что случилось? Почему у тебя такой взгляд, Хьюго?

— Мне нужна правда, и быстро! — сказал герцог. — Ты сказала Петровскому о девушке, которая здесь была?

— Даже если так — что с того? — вызывающе спросила Имоджин. — В этом нет ничего плохого.

— А он сказал тебе, что именно эта девушка ранила его и он думал, что она утонула?

На мгновение ему показалось, что она станет все отрицать, но Имоджин равнодушно пожала плечами:

— Ну и что? Меня больше не волнуют твои увлечения — значит, и тебя не должны волновать мои.

— Куда Петровский ее увез?

Вопрос прозвучал, как пистолетный выстрел.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — ответила Имоджин.

Но по тому, как забегали ее глаза, он понял, что она лжет.

Глава 7

Князь подходил все ближе и ближе: он подкрадывался к Салене, словно она была оленем, а он — охотником.

Она не могла ни думать, ни двигаться. Ей хотелось только одного: умереть, потерять сознание, чтобы не чувствовать неизбежных мук.

Когда князь подошел вплотную, Салена увидела на его лице торжество, и, когда он поднял плеть, она вновь закричала.

Но ее крик был почти не слышен: это был крик человека, у которого нет больше сил бороться, человека, который полностью разбит.