Бегство в Опар - [29]

Кебивейбес предусмотрительно воздержался от исполнения последней части. В ней рассказывалось о спасении Хэдоном Королевы Авинет и об обещании, которое он буквально вынудил Авинет дать ему. Хотя личности бардов считались неприкосновенными, они отнюдь не всегда оказывались огражденными от возмездия.

Никто, как бы высоко он ни вознесся, не осмелился бы на прямое открытое мщение, но и с бардом, оскорбившим высокое лицо, могло стрястись нечто непредвиденное. С ним или с ней мог произойти несчастный случай, они могли просто исчезнуть — навсегда. А то, что Богиня накажет убийцу, служило слабым утешением убиенным.

— К чему решать, кто с кем отправится, — сказал Пага, — если Хэдон тоже отбывает в Опар?

— Как я могу это сделать? — воскликнул Хэдон. — Я же поклялся охранять жизнь Авинет, пока она не окажется в безопасности на своем троне во дворце Кхокарсы.

— Но Авинет обещала не причинять нам вреда, — сказала Лалила. — Теперь же она заботится о том, чтобы мы расстались и чтобы я пустилась в опасное путешествие в Опар. Она нарушила свое слово, значит, ты можешь не соблюдать свою клятву.

— Ты же только что говорила, что веришь в божественное прорицание Кхо, которое донесла жрица. Отсюда следует, что Авинет никоим образом не ответственна за то, что ты должна отправиться в Опар.

— Да, она не причем, — согласилась Лалила. — Но она в ответе за то, что заставляет тебя остаться здесь. Если Богиня желает, чтобы я отправилась в Опар, чтобы наше дитя жило долго и счастливо, Она несомненно хочет, чтобы отец девочки оставался с нами. Особенно еще потому, что отец — герой и сумеет защитить нас в суровой опасности. Вот. Значит, Авинет противится приказаниям Богини.

Хэдон улыбнулся:

— Не знаю, кто более преуспел в логических рассуждениях — ты или Авинет.

— Пытаться объяснить намерения и поступки — это вторая натура женщины, — заявил Пага. — Посмотрите, вы оба. Хэдон утверждает, будто Сугукатет заявила, что сама Авинет никуда не собирается уезжать! Ты же знаешь, зачем ей выступать против Королевы, пусть и тайно. Но ты утверждаешь, будто она действительно сказала, что у Королевы нет намерения куда-то отправляться. Если это правда, почему ты не услышал об этом от Сугукатет? Прошло уже три дня!

— Не знаю, — проронил Хэдон. — Но жрицы редко поступают поспешно. Она даст нам знать, когда сочтет, что пришло время действовать.

— Ей следовало бы сделать это скорее, — вмешался Хинокли. — Я слышал, что Авинет покидает долину через неделю и отправляется в Дитбет.

— Что? Ты слышал это? Где? Кто высосал такие сведения из сосков Великой Кхо?! Они могли быть известны лишь самым приближенным… Не обращайте внимания — мне не следовало произносить это. Но если уж ты слышал, скажи, кто еще знает? Кто сказал тебе?

— Служанка, которая меняет простыни в моей спальне, — сказал книжник. — Я склонил ее, скажем так, к небольшой дополнительной услуге; потом в разговоре она призналась, что нечаянно подслушала, как дворецкий говорил старшему слуге, что королевский отряд отправляется в пределах десяти дней.

Хэдон стукнул кулаком по столу так, что из кружек выплеснулся медовый напиток.

— Никому больше не говори об этом, Хинокли! Вы все держите язык за зубами! Представляете, что произойдет, если Авинет обнаружит, что кто-то из ее служителей столь болтлив? Каждого подвергнут усиленному допросу. Под усиленным я понимаю пытки! Допросят тебя, Хинокли, служанку, дворецкого и старшего слугу и выйдут на источник утечки. И никто из нас не будет в безопасности, хотя мы услышали эту тайну от тебя. Меня она, возможно, и не тронет, если я расскажу ей все. Но она непременно воспользуется поводом, чтобы запереть под замок тебя, Лалила. Авинет не станет причинять тебе физических страданий, поскольку очевидно, что ты не замешана в распространении сведений. Однако тебя содержали бы в одиночном заключении, чтобы ты не могла это сделать. Я вообще лишился бы возможности тебя видеть. Тебя освободили бы и отослали в Опар, после того, как отбыла бы вся королевская свита с охраной.

Лалила побледнела. Остальные тоже не выглядели слишком бодрыми и румяными даже в красноватом свете.

— Но если я не доложу обо всем, то меня сочтут предателем, нарушившим долг, — продолжал Хэдон. — Но как я могу это сделать? Все вы окажетесь в серьезной опасности, и я, наверняка, никогда более не увижу Лалилу!

Он тяжело вздохнул.

— Разве нет выхода? — сказала Лалила, погладив его руку. — Пошли ей анонимную записку с предупреждением. Но не указывай источник своих сведений. Так ты исполнишь свой долг и сумеешь уберечь невинных людей.

— Невинных людей? — повторил Хэдон.

— Кому известно, кто виновен, а кто нет? Возможно, среди ее слуг и нет виновного. Авинет сама могла обронить слово своим камеристкам, а одна из них — проговориться своему любовнику. Но будьте уверены, у Минрута здесь повсюду глаза и уши. Если его шпионы узнают, что Авинет покидает долину, они не спустят с нее глаз. И, когда она уже окажется в пути в сопровождении относительно небольшой охраны, на Королеву можно будет напасть.

— Значит, напиши ей анонимно, что ей надо изменить планы, что она не должна никого посвящать об этом изменении до самого последнего момента, — вмешался Хинокли.