Бегство - [4]

"Параллельные прямые пересекаются в бесконечности", - не к месту подумал я и сказал:

- Так пускай бы этот старик шел себе в город или в деревню, изучал бы там что надо и помогал.

- Не может он далеко от болота отходить, - произнес лесник с укоризной, словно заступаясь за коллегу. - Да и по времени не успеет. Он же ненастоящий. Конструкция сложная, недолговечная - рассыпается. - Помолчал и добавил: - И не город ему нужен, а люди. Нутро ихнее.

Так. Час от часу не легче. Досужая игра слов вырастала во что-то законченное. Кажется, с чего начали, тем и завершим - исчезновением старичка.

- Ну, а чего этот старик хотел? Предлагал что-нибудь конкретное?

- Предлагал. - Лесник посмотрел на меня как будто с надеждой. Отбрось, говорит, все сомнения и войди в болото. Хоть на пару секунд.

- Как - войди?!

- Ну, погрузись, что ли.

- Да он псих!

- Конечно, псих, - послушно согласился Федор Николаевич. - Я тоже сказал, что псих.

- А он?

- Он говорит, не хочешь - не надо. А поверишь или тягу в себе услышишь - приходи и не сомневайся.

- Какую еще тягу?

- Болото ведь непростое. Раз ты рядом с ним побыл, оно тебя потом за тыщу километров найдет и позовет.

- Бред, - заявил я и задумался.

Мифический старичок предлагал чушь. Я бы рассмеялся, если бы бессонная ночь не убила во мне чувство юмора. С другой стороны, несмотря ни на что, рассказу лесника нельзя отказать в логичности. Я как программист смотрел со своей колокольни. Если принять несколько аксиом о мутации болота, последующие рассуждения выглядят вполне убедительно. В истории математики немало примеров, когда абстрактные и абсурдные на первый взгляд умозаключения приводили к новой картине мироздания.

Это меня беспокоило. Я искренне желал встретить Неведомое, но теперь противился этой встрече, избежать которой не смог...

Небо на востоке заголубело, однако спать расхотелось, хотя я и устал чертовски. Наконец бледнеющие в вышине звезды подсказали ответ. Наверное, Федор Николаевич страдает бессонницей и за долгие ночи перечитал уйму фантастической литературы. Как следствие - разработал свою теорию, а поделиться не с кем. Вот и шатается по лесу в поисках оппонентов. Жена его, конечно, не понимает. Попробуйте предложите собственной жене погрузиться в болото. Все предварительные доводы она не воспримет, а само предложение расценит совершенно однозначно... Да, ему не позавидуешь.

А в общем, молодец. Свою концепцию чужими устами апробирует. А чтобы пострашнее вышло, на себя намекает. Другой бы сразу быка за рога - я, мол, такой-то и такой-то, живу в болоте, пошли со мной. А этот старичком прикрылся, из-за спины выглядывает и в свою грудь пальцем тычет. На "прозрение" меня наводит, психолог! Нет, голуба, не доставлю тебе удовольствия, не испугаюсь.

- Ладно. - Я поднялся, разминая затекшие ноги. - Пора собираться. Светает уже.

Федор Николаевич тоже подхватился.

- Вы уж меня извините, - пробормотал он растерянно. - Всю ночь из-за меня просидели. Вы бы поспали, что ли? А я вам черники принесу.

- Спасибо, но мне пора. На работу скоро. Три дня сюда, три дня обратно. Как раз успею.

- Ну что ж, конечно. Стало быть, не поверили?

- Чему?

- Ну... про старичка?

- Вы знаете, пожалуй, нет.

Лесник кивнул.

- Я тоже сначала не поверил. А когда он исчез, призадумался. Может, и верно, а?

- Все может быть, - согласился я и отправился собирать палатку.

Федор Николаевич мне помог, потом мы попрощались, и я ушел, ни разу не обернувшись.

Как-то незаметно рассвело, небо словно умылось, а верхушки сосен вспыхнули золотыми спичками.