Бегство с планеты обезьян - [26]

Хаслейн вздохнул.

— Тогда у нас нет выбора. Пригласите доктора Диксона.

Наступила продолжительная пауза. Затем в комнату вошел доктор Диксон.

— Вызывали?

— Да, — ответил Хаслейн. — Я хочу, чтобы вы ввели содиум пектанол этим обезьянам. Начните с самки.

— Мне кажется, этого не стоит делать, — сказал Люис.

— А мне наплевать на то, что вам кажется, доктор Диксон. Я пригласил вас не для высказывания своих соображений, а если вы откажетесь, то наркотик введет местный врач. Вас же я пригласил только потому, что обезьяны находились под вашим наблюдением.

— Понятно. Но я не знаю дозу и как воздействует наркотик на шимпанзе.

— Думаю, так же, как и на людей. В любом случае, мы попробуем.

— Вы не имеете права, — возразил Люис.

— Доктор Диксон, или вы делаете то, что я вам сказал, или это сделает кто-то другой. И вообще, шимпанзе — это животные. У них нет прав. Возможно, их владельцы…

— У нас нет владельцев! — закричала Зира.

— Кроме того, они прибыли, — не обращая внимания на Зиру, продолжал Хаслейн, — на космическом корабле, принадлежащем США. Они — угонщики.

— Ладно, — согласился Люис. Он решил, что будет лучше, если он сам сделает укол и будет наблюдать за своими подопечными. Он наполнил шприц и повернулся к Зире.

— Нет! — закричал Корнелиус.

— Успокойте его! — приказал Хаслейн. Амалфи и Бэйтс схватили шимпанзе за руки.

— Это не причинит ей вреда, — заверил Корнелиуса Люис, — только, как бы сказать, расслабит…

— А мой ребенок? — заволновалась Зира.

— С ним будет все в порядке. Пожалуйста, Зира, закатай левый рукав и ложись на тележку, — попросил Люис.

— Сама знаю, — раздраженно ответила Зира.

— Проводите профессора Корнелиуса в его комнату, — велел Хаслейн.

Бэйтс кивнул и вывел шимпанзе за дверь. Уходя, Корнелиус успел заметить, как Зира поморщилась от укола.

Глава 16

— Это будет иметь такой же эффект, как специальный виноградный сок, — сказал Зире Люис. — Ты станешь сонной.

— И пьяной, — добавила она.

— В какой-то степени. О’кей, теперь сосчитай до десяти.

— Один, два, три, четыре, пять, шесть…

— Очень хорошо, не останавливайся.

— Семь, восемь, восемь…

— Что идет после восьми?

— Я не знаю, может, десять? Я очень устала.

Люис посмотрел на Хаслейна.

— Она готова.

— Спасибо, доктор Диксон. Вы свободны.

— Я не уйду, сэр. Это моя пациентка, и я останусь здесь.

Хаслейн ничего не ответил. Люис посмотрел на него и добавил:

— Я, как и вы, член президентской комиссии. Если вы меня отсюда выставите, то я наделаю столько шума, что вы будете его слышать еще десятки лет.

Люис говорил очень тихо, чтобы не потревожить Зиру, но его голос звучал жестко и уверенно.

Хаслейн кивнул.

— Ладно. Начинайте, мистер Амалфи.

— Зира, — обратился к шимпанзе Амалфи. — Ты понимаешь меня? Я — твой друг.

— Друг… — повторила слабым голосом Зира.

— Ты работала раньше в такой вот комнате?

— Да. Моя была больше, но не такая красивая.

— Красивая? Я не назвал бы эту комнату красивой.

— Тут прелестные инструменты и оборудование. У нас не было таких.

— Понятно. У тебя были ассистенты?

— Трое. Все шимпанзе. И один орангутанг иногда тоже работал с нами.

— Чем вы занимались в своей лаборатории?

— Исследованиями. Мы сравнивали.

— Сравнивали что?

— Анатомию.

Хаслейн посмотрел на Люиса.

— Вы ведь знали это? — спросил он.

Люис не ответил.

— Предатель. Продолжайте, Амалфи.

— Чью анатомию вы сравнивали?

Ответа не было. Шимпанзе тихонько раскачивалась на тележке.

— Человеческую и обезьянью? Так?

— Да.

— Вы вскрывали тела обезьян?

— Да.

— Откуда вы их получали?

— Мертвых обезьян привозили из госпиталей и моргов.

— Да, но чтобы сравнивать, вы должны были вскрывать и тела людей.

— Да. Нам доставляли их.

— Кто их вам доставлял, Зира?

— Гориллы охотились за ними. Это был своего рода спорт. Они использовали сети, винтовки и капканы. Иногда они ловили их живыми и затем держали в клетках.

— Что дальше происходило с людьми из клеток? — спросил Амалфи.

Он контролировал свой голос и его тон был дружелюбным и спокойным, но взгляд Амалфи выражал в эти минуты ненависть и отвращение.

— Армия использовала их как мишени, а мы для научных экспериментов. Иногда попадались очень хорошие экземпляры.

— Понятно. Вы брали и сравнивали?

— Кости, мышцы, вены, артерии, печень, сердце, желудки… В общем, все. Мы работали очень тщательно. Исследовали нервную систему и рефлексы.

— Рефлексы? — удивился Хаслейн. — Что она имеет в виду?

Он посмотрел на Люиса и Амалфи.

Люис никак не прореагировал на вопрос Хаслейна, а Амалфи сказал:

— Рефлексы… У мертвых же нет рефлексов!

— Конечно, нет, — подала голос Зира. — Мы использовали живые экземпляры.

— Вы делали операции на мозге живым людям?

— Да.

— И много выжило?

— Порядком. Конечно, многих мы потеряли, но этого следовало ожидать. Основное направление моей работы — стимуляция атрофировавшегося центра речи людей.

— И как, успешно?

— Пока нет. Где я?

— Она скоро очнется, — забеспокоился Хаслейн. — Еще инъекцию, доктор Диксон.

— Нет, нельзя, — сказал Люис и, так как Хаслейн настаивал, добавил. — Если вы убьете ее, то ответите перед президентом. Я не возьму на себя такую ответственность, и я сомневаюсь, что вы найдете врача, который согласится сделать еще один укол.