Бегство к звёздам - [12]

Выходит, засечь его будет нетрудно, однако кибены не смогут тронуться с места, чтобы догнать и уничтожить землян.

Таллант сжал кулаки. Грязное лицо исказилось от нового прилива ненависти к людям, оставившим его здесь подыхать. Паркхерст, и Шеп, и доктор Баддер, и иже с ними. Они приговорили его к смерти…

А он их одурачил. Он все еще жив!

Но разве не этого они хотели? Разве их выбор не оказался удачным? Разве он не бежит, пытаясь выжить и тем самым позволяя им удрать, чтобы предупредить Землю? Какое ему дело до Земли? Что хорошего он от нее видел?

И тогда Таллант поклялся с глухой решимостью, более глубокой, чем отчаяние или гнев, что не просто выживет. Он отомстит им. Как — он пока не знал, но отомстит обязательно. Когда утренний свет коснулся его сквозь пролом в фасаде здания, где Бенно лежал на полу, он дал себе клятву, что не подохнет на чьем-то чужом поле боя.

Он встал и посмотрел через дыру в металлопластике. Внизу простиралась в правую сторону столица планеты Дильда. В центре города, возвышаясь над всеми зданиями, торчал флагманский корабль кибенского флота.

Ночью, украдкой, с новообретенной ловкостью болотного зверя Бенно просочился сквозь оцепление и оказался в тылу врага. Он был внутри кольца. Теперь нужно использовать преимущества этого положения.

Прежде чем кибенский солдат-мародер вошел в здание, Таллант принял решение. Он должен добраться до флагманского корабля и проникнуть внутрь. Там он найдет кибена-хирурга. Возможно, такой план сулит ему гибель, но именно «возможно»; во всех остальных случаях возможность превращалась в неизбежность.

Бенно встал, намереваясь выйти и проскользнуть аллеями Иксвилля к кораблю. В ту же секунду мускулистый кибен с двойным подбородком, поднявшийся по полуразрушенной лестнице, остановился как вкопанный в дверном проеме с выражением величайшего изумления на лице. Землянин… здесь, на завоеванной территории?!

Кибен вытащил бластик из кобуры, прицелился и выстрелил Талланту прямо в живот. * * *

Луч голубого света поймал Талланта, хоть тот и отскочил в сторону. Жгучая, нестерпимая боль резанула по телу. Поскольку он успел отскочить, вспышка задела правое предплечье. Мгновение он корчился в конвульсиях, а потом…

Понял, что не чувствует своей правой руки.

Таллант бросился на врага, хотя в глазах затуманилось от боли, и, не дав кибену выстрелить вторично, ухватился за бластик левой рукой. Тщедушный раненый наркоман ощущал в себе странную силу, смутно осознавая, что это сила ненависти — ненависти ко всем другим людям, ко всем другим существам, которая заменила собою трусость.

Он яростно рванул бластик к себе. Солдата, потерявшего равновесие, занесло вперед. Когда ошалелый кибен, спотыкаясь и выпустив оружие из рук, промчался мимо, Таллант выбросил ногу вверх.и наподдал ему в спину. Желтый инопланетянин зашатался, отчаянно раскинув в стороны руки, споткнулся о камень на полу и вылетел вниз головой через пролом в стене. Таллант доковылял до пролома и увидел, как кибен с воплем летит к тротуару.

«А-а-а-а-а-а-а-а-аххх!» Крик пронесся по городским каньонам, а потом тридцатью этажами ниже раздался глухой, но вполне различимый стук.

Долгий пронзительный вопль был не просто предсмертным воплем. Он был сигналом. Район представлял собой громадный резонатор — каждый фут этого душераздирающего падения воспроизводился стенами и камнями города. Кибены скоро будут здесь. Их товарищ не смог бы лучше направить солдат к цели, даже спланируй он все заранее.

И тут до Талланта дошло еще кое-что.

У него осталась только одна рука.

Глаза неудержимо, против его воли, косились вниз; боль утихла; бластик моментально прижег обрубок. Никакая инфекция ему не грозила, и мучения тоже, но рука была аккуратно ампутирована по самый бицепс. Бенно медленно водил глазами по культе и давился тошнотой.

На что ему теперь надеяться — с одной-то рукой?

Как он сможет выжить?

Раздались громкие голоса кибенов, прочесывающих здание. Они пришли, чтобы выяснить, откуда упал их товарищ. Таллант побежал — на ватных ногах, ощущая, как испаряется давешняя отвага, но все-таки побежал.

Он бежал машинально, по привычке спасаться бегством… Зная, что его единственный шанс — это кибенский флагман, возвышающийся в центре Иксвилля.

Единственный шанс — и последний. К такому выводу Бенно пришел после тщательного анализа возможных путей спасения. Выбранный им путь означал почти верную смерть, но все другие были лишены даже намека на «почти».

Ноги вынесли его из комнаты к черной лестнице и помчали вниз, по бесконечным пролетам. Где-то по пути — а может, еще в комнате, он не помнил, — Бенно подобрал бластик. Потом, спускаясь по бесчисленным ступеням, в какой-то момент обнаружил, что бластика нет. Но позже, увидев на стенке над дверью большую надпись «14», он заметил, что бластик снова у него в руке. Когда номера уменьшились, когда «10» истаяло в «5», а затем в «З», Бенно понял, что пробежал тридцать этажей… в полном шоке.

Спустившись на первый этаж, Таллант увидел, что у фасада здания толпятся кибены, показывая друг другу на тело товарища. Таллант отвернулся; он думал, что уже привык к виду смерти, но кибены помирали как-то уж очень противно.