Бегство из гетто - [61]

«Главное — поднимайте шум по любому поводу. И как можно громче. Не ждите подробностей, по каким причинам кому-то отказано в визе. Говорите везде, сообщайте нам с первой же оказией, что отказ беззаконен, бесчеловечен, потому что желавший выехать тяжело болен, живет впроголодь, что он хотел бы умереть только в Израиле… Всячески поощряйте подачу заявлений о выезде, но подателям советуйте как можно дольше уклоняться от получения официального разрешения. Если их уволят с работы или примут против них другие дискриминационные меры, если они сами уволятся или по каким-то причинам заслужат наказания — будет только на пользу нашему делу… Ваше молчание на Западе могут расценить как нежелание действовать».

…Едва Уильям Френкел успел покинуть Ленинград, как с Московского вокзала в город устремилась Сингер Лин. Эмиссар «Национальной конференции», она уже нигде не блуждала — она ехала по определенному адресу, к определенному человеку, которого Запад уже никак не может упрекнуть в «нежелании действовать». Пусть никого не вводит в заблуждение его должность — оператор газовой котельной. Не ради хлеба насущного трудится он в банно-прачечном тресте, а чтобы избежать упреков в паразитическом образе жизни, а заодно и высвободить время для деятельности на грани закона. По образованию астроном, ведущий инженер, он подал заявление о выезде в Израиль. Знал — он достаточно умен для этого, — что откажут (по работе был связан с секретными сведениями), и, как мне кажется, ждал этого отказа и был рад ему.

В точном соответствии с сионистским сценарием, никому доселе не известный инженер стал в глазах зарубежных пропагандистских центров «великомучеником», борцом за «права» советских евреев, и пошла писать губерния: в его защиту выступают сенаторы и конгрессмены, о нем пишут в сионистских газетах, к нему спешат зарубежные эмиссары.

Не знаю, о чем говорила с ним Сингер Лин, но думаю, не о капризах ленинградской погоды: даме-провокатору не к чему было терять время. Наверное, перед ее глазами стоял печальный «опыт» многочисленных эмиссаров «Национальной конференции», уже разоблаченных в нашей стране. Таких, как Гарольд Гринберг и его супруга Эйлин. Опустив глаза долу, они молча смотрели, как таможенники изымали клеветнические материалы о нашей стране из… ботинок Гринберга, а у его супруги — из самых интимных предметов женского туалета.

Да что там Сингер Лин или какие-то Гринберги! С подобного рода целью прибыл в СССР и сам Джерри Гудман, исполнительный директор «Национальной конференции в защиту советских евреев». Самолет из аэропорта «Пулково» улетел в Стокгольм без этого американского «туриста». Самому господину Гудману пришлось задержаться: давать объяснения по поводу изъятых у него клеветнических и провокационных материалов, которые он пытался вывезти за рубеж.

…По телевидению показывают руины Бейрута и других городов Ливана — не зажившие еще раны израильской агрессии. Генералы-убийцы, опираясь на поддержку США и международного сионизма, продолжают провокации против суверенного Ливана, палестинцев, Сирии. В этой кровавой бойне уже погибли тысячи людей, гибнут они и сегодня, в том числе и израильтяне. Но вот цинизм, достойный гитлеровских времен. На упрек в том, что они «истребляют цвет нации», сионистские правители прямо заявили: «Ничего, мы позаботимся о том, чтобы пополнить эти потери за счет иммиграции».

Не за счет ли подстрекаемых к выезду из СССР евреев, слушателей кружков иврита и прочих формирований собираются фашиствующие сионисты пополнить свои ряды?

Советский народ глубоко интернационален по своей сути. Ему в высшей степени чужды какие-либо противопоставления народов или отдельных людей по национальному признаку. «В нашей стране, — отмечалось на XXVI съезде КПСС, — уважаются национальные чувства, национальное достоинство каждого человека. КПСС боролась и всегда будет решительно бороться против таких чуждых природе социализма проявлений, как шовинизм или национализм, против любых националистических вывихов, будь то, скажем, антисемитизм или сионизм. Мы против тенденций, направленных на искусственное стирание национальных особенностей. Но в такой же мере мы считаем недопустимым искусственное их раздувание. Священный долг партии — воспитывать трудящихся в духе советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордого чувства принадлежности к единой великой Советской Родине».

Происходит, отмечалось на съезде, расцвет и взаимообогащение национальных культур, формирование культуры единого советского народа — новой социальной и интернациональной общности. Этот процесс идет у нас так, как он и должен идти при социализме: на основе равенства, братского сотрудничества и добровольности. За соблюдение этих ленинских принципов национальной политики наша партия боролась и будет неустанно бороться. От них мы не отступим никогда!

Вместо эпилога

Рассказывают, что на вопрос: «Как живете?» — Лев Николаевич Толстой с удовлетворением ответил: «Слава богу, беспокойно».

Беспокойство души — одно из главных качеств человека, если он, конечно, Человек. Ибо нет, наверное, ничего страшнее душевной сытости, когда совесть спит где-то на уровне пищеварительного тракта, память не извлекает уроки из прошлого, а ум не обращается к будущему. Чтобы жить достойно, человек должен будоражить свою душу и память…