Бегство из Эдема - [3]

Трудно было сосредоточиться на словах миллионера, когда больше всего на свете Алексу хотелось наблюдать за его женой. Он удовлетворился тем, что стал разглядывать ее руки, пока она разворачивала и вновь складывала салфетку. Ловкие, нервные, тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями. Прислушивается ли она к словесным извержениям своего мужа? Скорее всего нет. Вероятно, она давным-давно догадалась о том, что Алекс начал понимать только сейчас: интонации речи Кокрейна были специально рассчитаны на то, чтобы оскорбить или запугать слушателя.

Вслушиваясь в излияния Кокрейна, Алекс едва не рассмеялся. Но когда он перевел взгляд на лицо женщины, сидевшей рядом с этим самодовольным выскочкой, – сдержанное, напряженно-вежливое, полное затаенной печали, – ему стало не до смеха.

Сочный бифштекс с кровью наконец заставил Кокрейна ненадолго умолкнуть, и его жена воспользовалась наступившей паузой, чтобы задать вопрос:

– Как долго вы занимаетесь своей профессией, мистер Макуэйд?

Ее мужу даже в голову не пришло спросить об этом, хотя, казалось бы, стоило поинтересоваться, какой творческий багаж имеется за плечами у человека, которому поручаешь строительство дома стоимостью в несколько сот тысяч долларов.

– Около четырех лет.

– Алекс – наша восходящая звезда, – торопливо вставил Огден. – Он получил диплом инженера-строителя в Беркли, а затем степень бакалавра в парижской Школе изящных искусств.

– А сколько крупных проектов вам уже удалось осуществить? – мягко продолжала миссис Кокрейн.

На такой вопрос можно было ответить кратко: «Ни одного», но это никуда не годилось. Алекса осенило вдохновение.

– Ничего столь грандиозного на мою долю до сих пор не выпадало, но, я полагаю, мало кто из архитекторов в этой стране мог бы похвастаться подобным достижением.

Кокрейн шумно выдохнул из груди воздух (очевидно, у него это означало смех) и пробормотал:

– Чертовски верно.

Его жена оказалась не столь падкой на лесть. Она опустила взгляд в тарелку, однако Алекс успел уловить промелькнувшую в ее серо-голубых глазах легкую насмешку. Это задело его за живое.

– Возможно, опыта у меня не так много, как у других, но я вполне в состоянии спроектировать дом именно в том стиле, который мы обсудили вместе с вашим мужем, миссис Кокрейн. Как уже упомянул Джон…

Очень непривычно было называть Огдена Джоном, но он сам на этом настоял, как только Кокрейн нанял Алекса в качестве архитектора,

– Как уже упомянул Джон, – повторил Алекс, – первоначально я специализировался в инженерном деле и полагаю, что проблемы проектирования и строительства мне по плечу. Благодаря обучению в Школе изящных искусств я свободно владею архитектурными стилями от романского и готического до барокко и ампира…

Он продолжал говорить, сам себе ужасаясь и не веря собственным ушам. Неужели словесное недержание заразно? Может быть, присутствие Кокрейна каким-то непостижимым образом толкает людей на идиотское поведение? Но она слушала так вежливо и внимательно, что он никак не мог остановиться. Как и следовало ожидать, спасительный звонок прозвучал, когда в разговор опять вмешался ее муж.

– Все это прекрасно, но не забудьте до начала следующей недели показать мне план нового этажа. Пусть это будут «синьки» или как вы их там называете. Во вторник я уезжаю из города.

Миссис Кокрейн перевела изумленный взгляд с мужа на Алекса и обратно.

– О чем речь?

Алекс расправил усы. Новое чудовищное требование Кокрейна, прозвучавшее всего час назад, ошеломило его настолько, что он до сих пор не пришел в себя. Его душило бешенство. Он даже не мог заставить себя заговорить об этом вслух.

– О надстройке, – ответил за него Бен. – Дом получается слишком низким, я хочу надстроить еще один этаж. Пожалуй, четырех хватит. Да, четыре – это как раз то, что нужно.

Он сложил руки на животе и так сильно откинулся на стуле, что передние ножки оторвались от пола.

Миссис Кокрейн сидела, неподвижно уставившись в тарелку. Алекс искоса следил за ней, Кокрейн пустился в рассуждения о конструктивных недостатках Таммани-холла [4]. Когда она наконец подняла голову, Алекс встретился с ней взглядом. Сомнений не осталось: в ее глазах явственно читалось сочувствие пополам с насмешкой.

Подали десерт. Кокрейн внезапно объявил, что после кофе он намерен пригласить джентльменов в казино Кэнфилда, находившееся в нескольких кварталах на той же улице, чтобы уточнить дальнейшие планы строительства нового дома. При этом само собой разумелось, что семейный экипаж будет его дожидаться.

– А ты, Сара, можешь вернуться домой в кэбе.

Алекс смущенно отвернулся. Существует ли предел хамству этого человека? Потом он вспомнил, что обещал встретиться с Констанцией в десять вечера после театра и отвезти ее в гости. Она и без того уже была на него в обиде, потому что он не взял ее с собой на этот ужин в ресторане, а Алекс так и не сумел ей втолковать, что приглашение любовницы на встречу с клиентом является проявлением дурного вкуса. Теперь придется улещивать ее подарками, а не то она еще неделю будет на него дуться. Ему уже не в первый раз приходило в голову, что он не настолько богат, чтобы содержать любовницу. Особенно такую, как Констанция с ее непомерными запросами.