Бегом на шпильках - [166]

— Угощайся пока чесночным соусом! — пищу я Саймону.

— Обязательно, — кричит он в ответ.

— Ну, пожалуйста, надень! — громко вскрикивает Бабс, едва замечает скомканную тряпицу на кровати. — Умоляю! Это же такая прелесть! Сногсшибательно! Просто кай-а-аф! (Она издает звук, точь-в-точь как тот, что издала соседская кошка, когда я как-то случайно наступила ей на хвост.)

Тяжело вздыхая, сбрасываю темно-синий топик и натягиваю лиловый.

— Смотри, тут бюст просвечивает, — говорю ворчливо.

— Было бы чему просвечивать, — посмеивается надо мной Бабс. — В любом случае это бюст, и его надо выставлять напоказ! В конце концов, это твоя вечеринка. И тебе решать, как ты хочешь одеться.

— Скорее уж, как ты хочешь, — шепчу я, завязывая тесемки.

— Звонок! — верещит Бабс, что совершенно излишне. — Это могут быть Марк с Беном, со смены. Я заманила их, пообещав балерин. Сай тоже пригласил несколько наименее кретинистых парней со своей работы. О, супер! Офигенная вещица! Просто ням-ням! Так выгодно подчеркивает твою фигуру!

Страшно волнуясь, я бросаюсь в глубину коридора. Еще пять минут назад я и не знала, что у меня есть фигура. Здорово, конечно, когда тебе говорят, что ты «ням-ням» (предполагаю, что «ням-ням» все же означает нечто хорошее, а не сытный обед для собак), но у меня все равно такое чувство, будто я маленький ребенок, порывшийся в платяном шкафу взрослых. Рывком открываю дверь и вижу Мел: она стоит на пороге в окружении еще двух балерин-солисток (она никогда не братается с простыми пехотинцами) и трех дюжих парней, которые выглядят так, будто никак не могут поверить своей удаче.

— Мы просто последовали за ними, — скалится один из парней.

— Представляешь, эти парни — пожарные! — восклицает Мел. — Мы встретили их у станции метро. — Она хихикает, склоняя набок голову, словно птичка-малиновка, и я едва не становлюсь свидетельницей того, как грохаются в обморок взрослые мужики. — Тони сказал, что не придет. А я не могу топнуть ногой: боюсь растрясти спину. Классный топик! Какая ты в нем большая, Натали!

Я решаю оставить последний комментарий без расшифровки.

— Как твоя спина? — спрашиваю я, пока они проходят внутрь. Я и не ждала, что Тони придет, но все равно обидно.

— Ужасно, — тихо шепчет Мел. — Болит — просто кошмар какой-то! Приходится относиться к этому спокойно, но как можно относиться к этому спокойно?! Чувствую себя огромной, жирной развалиной. Проревела вчера весь день. Но потом прекратила, потому что не хотела появиться у тебя на вечеринке с опухшими глазами. Сегодня первый день, как более-менее нормально хожу. Мы с Кларой решили взять такси и договорились встретиться с Изабель возле метро, чтобы потом все вместе ехать сюда. А она как раз болтала с этими пожарными, так что они тоже влезли к нам в машину, а Клара и Изабелль ехали у них на коленях. Я же сидела впереди из-за своей спины.

Я уже было собираюсь спросить, что она будет пить, но один из пожарных меня опережает.

— Красное вино, Марк, пожалуйста, — ласково просит Мел.

— Если хочешь, у меня есть соевое молоко, — шепчу я. — Очень полезно для, э-э, костей.

— Да, но на вкус оно такое гадкое. Алкоголь куда приятнее, к тому же очень хороший анестетик, — отвечает Мел. — У тебя случайно не найдется стула с прямой спинкой, Нэт?

Мчусь за стулом.

— Ну, и как? Ты, наверное, уже рассказала на работе и Тони о своем… — отчаянно пытаюсь подыскать подходящий эвфемизм, но не могу ничего придумать, — остеопорозе?

Мел кивает и грустно говорит:

— Мне дали больничный. — Внезапно на ее щеках появляются очаровательные ямочки. — А когда я рассказала Тони, он так мило повел себя! Он такой, такой милый, твой брат, Натали, самый милый человек на свете! Когда я рассказала ему, он даже заплакал, хотя и старался, чтобы я не заметила. А когда я пожаловалась, что они велели мне набрать вес, он сказал, что самое главное — это чтобы я была здорова. И, мол, для него я всегда буду самой красивой девушкой на свете, сколько бы я ни весила. Хотя лично я вряд ли продолжала бы любить его, если бы он потолстел. Но правда, он очень милый?

Я слушаю Мел, и облегчение едва не сбивает меня с ног. Несмотря на практически стопроцентную уверенность, что любовь Тони к Мел не уменьшится по мере роста последней в ширину, я ведь могла и ошибаться.

— Ну, что я тебе говорила, Мел?! — вздыхаю я, в то время как Марк протягивает ей стакан и устраивается у ее ног, словно гигантский щенок. — Он уже приклеился так, что не отдерешь.

На какой-то миг меня даже одолевает черная зависть, смешанная с вохищением. Без всяких усилий Мел удалось прочистить водосток, по которому хлынул, судя по всему, бесконечный поток любви моего брата. Вот если бы хоть тоненькую струйку этого потока удалось направить в сторону умирающей от жажды семьи. Будто бы мимоходом говорю:

— Не думаю, что Тони упоминал обо мне, ведь так?

— О нет, как раз наоборот — щебечет Мел. — Он говорил, что ужасно злится на тебя из-за твоего решения лететь в Сидней. Я сказала, чтобы он прекратил заниматься глупостями, но, по-моему, он настроен еще какое-то время дуться. Мне кажется, он все еще злится на Мэтта за то, что тот побил его в драке. О-о-о, спасибо, Марки-Марк!