Беглянка - [19]

Сейчас Джози перевела дух и стала смотреть в окно, снова ощущая в области сердца нечто непонятное – будто там что-то таяло при одном воспоминании о нечаянном поцелуе.

В том, что поцелуй ей не приснился, сомневаться не приходилось. Но самым постыдным было то, что она получила от него огромное удовольствие и даже целовала ковбоя не менее страстно, чем он ее.

Потрясенная этим открытием, Джози снова уставилась в окно. Я ответила на его поцелуй потому, что все мои чувства обострены, настойчиво внушала себе девушка, это просто извращенная реакция на несостоявшуюся брачную ночь. Больше нечем это объяснить, у меня и в мыслях не было ничего подобного, любовные интрижки мне сейчас ни к чему: это было б все равно, что кидаться из огня да в полымя. Да-да, просто эмоциональный всплеск, и ничего больше.

Нельзя сказать, что у Льюка отсутствуют качества, способные возбудить женщину, прошептал предательский внутренний голос. Джози снова украдкой взглянула на его профиль и увидела квадратную, слегка затененную щетиной нижнюю челюсть, глубокую ямочку на подбородке, едва заметные морщинки у глаз. Нужно признать: в его облике есть нечто грубоватое и мужественное – то, что, безусловно, придает ему сексуальность.

А как он ласково обращался с приболевшей телочкой! Как его большие руки гладили ее раненую ногу – словно росинка скользила по стебельку травы. И о ковре-одеяле рассказывал очень душевно.

Но самым симпатичным он был тогда, когда внимал ее рассказу о родителях, чуть было не толкнувших ее на замужество. Он проявил не просто понимание и сочувствие – нет, он в ответ раскрыл свою душу и показал, что тоже повел себя не слишком умно в сердечных делах. Ее тронула эта готовность из солидарности признаться в собственной ошибке. За его угрюмой грубоватой внешностью кроется доброта, порядочность и способность сопереживать. А Джози считала, что это главное и как раз то, что делает мужчину привлекательным.

Повернув голову, Льюк увидел, что она на него уставилась. Глаза их встретились и несколько опасных мгновений не отрывались друг от друга. Затем Льюк снова перевел взгляд на дорогу, Джози сделала то же, хотя лицо ее пылало огнем. Набрав в легкие побольше воздуха, она пыталась довести бешеное сердцебиение до нормы.

Ну хорошо, допустим, между нами есть какое-то взаимное притяжение, думала она. Но ведь всему свое время. Сейчас у меня другие заботы. И, судя по сдержанности, которую проявляет Льюк, он тоже не спешит заводить роман.

Однако все ее холодные логические рассуждения не могли ослабить напряжения, возникшего между ними. Девушка мучительно подыскивала слова, чтобы прервать молчание.

– Далеко еще до гостиницы? – спросила она.

– Нет, она вон там, за холмом.

Оба с облегчением вздохнули, когда вдали показался дом из камня и дерева, построенный в старом деревенском стиле. Как только грузовичок остановился у входа, Льюк выскочил из кабины, обежал машину спереди и открыл дверцу для Джози.

Вылезая, девушка старалась совсем не прикасаться к попутчику, не желая усугублять напряжение, только что царившее в машине.

– Спасибо за экскурсию, – сказала она.

– Не стоит. – Прикоснувшись к шляпе, Льюк кратко, но вежливо кивнул. – Извините, мне нужно кое-что еще проверить на конюшне.

Джози наблюдала, как удаляется по дороге шумный грузовичок, не понимая, почему вид его кузова вселяет в ее сердце такую тоску.

Она повернулась к гостинице, у входа в которую толпились отдыхающие. Выглядели они как раз так, как предупреждал Льюк в день ее приезда. Во-первых, толпу составляли сплошные парочки. И не просто парочки, а нежно воркующие голубки. Н-да, кисло отметила про себя Джози, медовый месяц в самом разгаре. Вот на скамейке под кленом сидит, держась за руки, пожилая чета, поглощенная разговором. Чуть дальше – парочка не совсем юных новобрачных бродит среди деревьев. На полянке через дорогу две пары со смехом играют в мяч, а еще одна, на крыльце, уставила глаза в одну и ту же книгу, прижавшись друг к другу.

Одиночество пронзило сердце Джози, как стрела. Она почувствовала себя мышкой, угодившей на кошачий праздник. Пожалуй, прав оказался Льюк, полагавший, что ей не место среди молодоженов. Но она тут же отогнала эту мысль. Она сама решила приехать сюда и своего решения ни в коем случае не отменит. Нужно же когда-нибудь научиться жить своим умом, собственным опытом проверять верность своих суждений.

Как только Джози стала подниматься по ступенькам, ведущим в гостиницу, дверь открылась и ее окликнул знакомый голос. Подняв глаза, она увидела, что к ней развязной походочкой, положив ладони на ремень с большой пряжкой, направляется Батч.

– Привет, – ответила Джози, с трудом удержавшись от недовольной гримасы.

Никогда ей не нравились мужчины с лоском – ни обликом, ни манерами, а Батч был весь скользкий, как растительное масло. Его замашки – комплименты, тонкие намеки и нечаянные прикосновения – чуть не испортили утреннюю прогулку верхом. Она была счастлива, что Льюк отослал его в Талсу на все послеобеденное время – это избавило ее от невыносимого общения.

Губы парня растянулись в небрежную, давно отработанную улыбку, открывающую ряд белых сверкающих зубов. Джози не сомневалась, что он считает свою улыбку неотразимой. Может, другие женщины так и думали, но Джози нашла ее деланной, рассчитанной на успех – видимо, ни о чем другом этот парень не помышлял.