Беглецы. Неземное сияние - [68]

– О, господи, прикончите меня! – послышался голос из открытой могилы.

Только тут Колклу почувствовал, как горит его плечо.

Он видел солдат, стоявших у края котлована. Неожиданно ему вспомнились его дети, и он стал осторожно подтаскивать к себе лежащий рядом труп. Ему удалось забраться под несколько мертвых тел до того, как над котлованом снова застрочили автоматы и он почувствовал, как дергаются над ним защищавшие его от пуль мертвецы. Он ждал, что его тоже настигнет смерть, но этого так и не произошло.

Когда выстрелы смолкли, стонов стало гораздо меньше.

Джека отчаянно трясло, но он заставил себя лежать неподвижно.

В следующее мгновение до него долетели обрывки разговоров солдат:

– …не буду есть этот мясной рулет. У него вкус тухлого дерьма.

– А мне нравятся бургеры с сыром. Со всем уважением.

– Проклятье, да! Смотри, еще один выполз!

Послышались две автоматные очереди.

– Ладно, парни, кто будет делать зачистку? – спросил после этого кто-то из военных.

Небо быстро темнело, стоны практически прекратились, и до Джека доносилось лишь слабое прерывистое дыхание еще живых пленников.

– Натан, Мэтт, Джонс и Крис, – скомандовал еще один голос.

– Ну, начнем, парни, пока совсем не стемнело, – ответил ему другой. – Господи, следующей весной здесь вырастет роскошная зеленая трава!

После этого Джек услышал, как солдаты уходят. Их голоса удалялись, но в котловане кто-то продолжал шевелиться.

Когда одно из тел над Колклу начало дергаться, со стороны дальнего конца котлована послышался шум, который постепенно приближался.

В котлован спустился один из солдат. В руках он держал цепную пилу с трехфутовой шиной, и на нем был надет белый виниловый фартук и шлем с плексигласовым щитком. Он двинулся вдоль верхнего слоя тел, пуская в ход пилу всякий раз, когда видел какое-то движение.

Джек старался лежать неподвижно, игнорируя боль в плече.

Человек над ним вдруг сел, и в тусклом свете Джек увидел длинные черные волосы, спадавшие на спину. Это была женщина, и она плакала. Колклу протянул руку, чтобы уложить ее назад, но солдат с пилой уже находился недалеко: он заметил ее и направился в ее сторону, лавируя между телами.

Джек услышал слабый крик, и солдат взмахнул огромной пилой. Женщина упала на Колклу, на него хлынула кровь, и он начал задыхаться, но остался лежать неподвижно, а солдат с пилой двинулся дальше.

– Джонс, ты только посмотри на этого типа! – воскликнул этот военный, отойдя на несколько шагов. – Он даже не ранен, в него не попало ни одной пули. И прикидывается мертвым, ублюдок!

Дважды взвыла цепная пила, и в течение нескольких секунд не стихал самый ужасный крик из всех, что Джеку доводилось слышать. Затем пила смолкла.

Солдаты проверяли котлован еще минут десять. Периодически пила снова включалась, а потом все стихло, и голоса начали удаляться.

Колклу еще долго лежал неподвижно. Покрывавшая его кровь стала липкой и холодной, а из открытой могилы больше не доносилось ни звука.

Его плечо пульсировало от боли.

Тучи над головой потемнели, и небо стало почти черным.

Джек оттолкнул в сторону лежавшее на нем обезглавленное тело и сел.

На некотором расстоянии от котлована, в той стороне, где находились палатки, пылал костер, вокруг которого собралось пятьдесят или шестьдесят человек, чей смех и голоса разносились над полем.

Джек стал выбираться из-под тел. Несколько человек еще дышали, когда он полз через них, а один просил о помощи. Боль в плече была такой сильной, что Колклу не мог опираться на правую руку, но ему все же удалось добраться до края котлована и травы.

Он продолжал ползти на животе через поля в диковинном сером сумраке ночи и сумел удалиться от котлована на сотню ярдов, когда силы его оставили. До деревьев было еще четверть мили, но Джек никак не мог восстановить дыхание. Он лежал на боку и смотрел на пылающий костер, солдат вокруг него и отблески пламени на их черных кожаных сапогах.

Потом Джек пополз дальше.

Через двадцать минут он добрался до деревьев, преодолел еще десять футов и остановился. Его вырвало, хотя за весь день он выпил лишь глоток воды в трейлере.

После этого Колклу заполз под ближайшую ель с низко нависшими ветвями, и теперь его скрывала почти полная лесная темнота.

Он прикоснулся к правому плечу. Оно было горячим, и Джек почувствовал боль, но это ранение оказалось не таким неприятным, как предыдущее, полученное в левое плечо. Он не видел рану, но сумел нащупать входное отверстие – лоскут обожженной кожи.

Несмотря на боль, Джеку казалось, что он парит вне собственного тела, словно между тем, что произошло в котловане, и его эмоциональной связью со страшными событиями стоит какой-то фильтр. Он чувствовал себя так, словно отошел в сторону на шаг и со стороны наблюдал за самим собой, слушавшим голоса солдат, а потом за собой, лежавшим на боку, на влажной земле, прижимавшимся спиной к стволу дерева. Также со стороны он наблюдал за собственными глазами, в то время как опустошение, явившее себя в этот день, сидело на корточках у его головы с терпением каменной горгульи, дожидающейся возможности раздавить его.

В какой-то момент, ночью, Джека разбудил звук, доносившийся со стороны поля, и он не сразу сообразил, что это работает двигатель бульдозера. Сквозь ветви ели Колклу видел свет над кабиной, освещавший котлован, и ковш, из которого в могилу сыпалась земля.