Беглец. Трюкач - [27]

Ренфро нажал кнопку «старт». Раздался напряженный голос Ричарда Кимбла: «Уолтер? Это Ричард.»

— Уберите их голоса, — велел Джерард, когда Гутери начал говорить: «Ричард? Господи…»

Шум вокзала заполнил комнату: гудки поездов, обрывки разговоров прохожих, удары колокола, фырчание моторов проезжавших по улице автомобилей. Джерард вдруг нагнулся к динамику.

— Слушайте!

— Поезда, — констатировал Бигс. — Машины на улице.

… БЕГЛЕЦ……. 99

Джерард покачал головой.

— Что-то еще. Какой-то голое еще идет фоном, — он повернулся к Ренфро. — Дай-ка его почище.

Ренфро прокрутил пленку назад и усилил звуки фона. Послышался меланхолический звон колокольчиков, потом голос, уже отчетливый и ясный:

— Следующая остановка: «Торговый рынок».

Ренфро широко раскрыл глаза, и повернулся к Джерарду.

— Это ведь остановка на станции надземной железной дороги.

— А в Сент-Луисе, нет никакой надземки, — сказал Джерард. — Дамы и господа! Ричард Кимбл в Чикаго! Пул, позвони в полицейское управление Сент-Луиса и скажи, что мы ошиблись, потом отошли его фотографию в местное отделение полиции. И пусть оперативники проверят ночлежки. Бигс, позвони инспекторам, которые занимались этим делом.

Пул и Бигс поднялись с места.

— Я подготовлю заявление для прессы, — вызвался Ньюмен, тоже вставая.

— Нет, — ответил Джерард. Все остановились, глядя на него.

Джерард поднялся намеренно медленно, переводя взгляд с одного лица на другое с хорошо рассчитанным намерением произвести впечатление и дать им почувствовать серьезность момента, когда они должны будут взять Кимбла.

— Пресса не знает, что Кимбл остался жив. И Кимбл должен думать, что мы тоже это не знаем. Я собираюсь сохранять такое положение как можно дольше. Ясно?

— Вполне, — ответил Ренфро, и группа пошла к выходу.

— Ньюмен, — позвал Джерард. Ньюмен повернулся к нему с надеждой, но и с опаской.

Джерард одарил его мрачной улыбкой.

— Отправляйся ко мне в офис и давай-ка официально освободим доктора Кимбла из Чистилища.

Кимбл направлялся ко второму месту, где он очень надеялся получить помощь. К счастью, Чарли Николс принадлежал к тому типу людей, которые никогда не изменяют своим привычкам, и поэтому он должен находиться там, где он бывает каждое утро по будним дням. В своем шикарном закрытом спортивном клубе, членами, которого могли быть только мужчины. Кимбл наблюдал в отдалении, как Николс, выходя из дверей холла, кивнул привратнику, поднял воротник дорогого бежевого пальто из верблюжьей шерсти, чтобы укрыться от ветра, и пошел к стоянке. Из его спортивной сумки торчала ручка ракетки для игры в «сквош». Он выглядел так, как он выглядел всегда: просто великолепно. Загорелый, подтянутый, стрижка за шестьдесят долларов. Он уселся в сверкающий «феррари» и выехал на улицу.

Когда он остановился у светофора, к нему с тротуара бросился какой-то бродяга и начал протирать ветровое стекло Машины, Николс, держа у уха трубку телефона, отмахнулся от него. Но тот продолжал свое занятие. Тогда Николс включил «дворники», и человек, чертыхаясь, засеменил прочь.

Кимбл сошел с тротуара й прильнул к боковому стеклу со стороны водителя. Николс По ту сторону стекла нахмурился. Кимбл прочел но его губам: «Не сегодня, пожалуйста». И тут его — лицо вытянулось от удивления, он глотнул воздух, узнав Кимбла.

— О, Господи! Ричард…

Он опустил стекло, теперь на его лице была жалость и сочувствие. Кимбл подумал, Как он должно быть жутко выглядит: грязные, спутанные волосы, седая щетина на щеках, заляпанная грязью мятая одежда. Просто дрожащий от холода бродяга.

— Как дела, Чарли? — спросил он с застенчивой улыбкой.

Николс все еще не мог. прийти в себя от изумления.

— Ты жив..?

— Да вот. И мне нужна помощь.

— Конечно. Все, что скажешь, — быстро ответил Николс.

Кимбл широко и облегченно улыбнулся, впервые с тех пор, как умерла Элен. Потом вздохнул, вспомнив, как Николс пытался помочь ему в суде.

— Мне нужны деньги, — сказал Кимбл своему другу извиняющимся тоном. — Сколько у тебя есть?

— Конечно-конечно, — спохватился Николс, вытаскивая бумажник. — Скажи, где тебя найти, я привезу еще денег и одежду. Дай мне твой адрес…

— Я позвоню тебе, — ответил Кимбл.

Николс выудил все наличные и протянул Кимблу толстую пачку бумажек по двадцать долларов. Кимбл даже не пересчитал их. Николс внимательно взглянул в лицо друга.

— Я знаю, почему ты вернулся… Найти его. Если нужна моя помощь… — он протянул руку Кимблу. Кимбл пожал ее, чувствуя тепло и при этом ощущая неловкость от того, что его руки были грязными и холодными, как лед.

— Позвони мне, — тихо проговорил Чарльз. — Обязательно позвони…

— Спасибо, Чарли…

Николс повернулся к заднему сиденью.

Послушай, ты озяб. Вот, возьми мое пальто…

За ними вдруг взвыла сирена полицейской машины. Кимбл вздрогнул и бросился в ближайший переулок, но обернувшись, услышал, как полицейский, высунувшись в окно, крикнул Николсу:

— Эй, приятель, зеленый свет. Поехали!

На следующее утро, пока Ньюмен и Пул обследовали железнодорожный вокзал, а Бигс и Ренфро прочесывали ночлежки, Джерард в одиночку отправился в дом Ричарда Кимбла. Это была редкая возможность спокойно осмотреть личные владения, Те места, где Кимбл обычно находился, спал и ел, и таким образом лучше узнать и почувствовать человека. Джерард хотел исполнить этот ритуал без помощников, поскольку втайне надеялся, что эго поможет ему создать какой-то духовный и эмоциональный контакт с беглецом, достучаться до той части его мозга, которая никак не хотела смириться со случившимся. Джерард убеждал себя, что в одиночестве он лучше концентрировал свое внимание, но по правде говоря, он боялся насмешек.