Беги, Василич, беги! - [87]

— С прибытием, — поприветствовал меня мужчина. — Ты кто такой?

— Человек, — сумел выдавить я из себя.

— Вот видишь, Катя, — сказал бородатый, — человек. А человек это звучит гордо. Кто это сказал?

— Это сказал какой-то древний писатель, — сказала Катерина, — то ли Гомер, то ли Шекспир. Кто-то из англосаксов. Они грешили перлами, которые стали частью вечной мудрости.

— А мне кажется, что это сказал Чехов, — возразил мужчина. — Это русские оставили мудрость для всех людей, а англосаксы все присвоили себе.

— Это сказал Горький, — включился я в разговор.

— Ты смотри, — сказал мужчина, обращаясь к женщине, — достаточно человека ударить по голове и у него начинают просыпаться таланты и внутренняя гениальность, которая есть у всех людей.

— Такого не может быть, Кондрат Петрович, — ответила Екатерина, — поэтические таланты у человека проявляются в процессе умственного развития при проведении с ребенком занятий по стихотворному мастерству и варьирования большого словарного запаса в соответствии с потребностями изложения возникающих мыслей посредством поэтических средств.

— Немножко заумно, но в целом верно, — согласился бородатый, а вот мы сейчас проведем эксперимент над травмированной особью и проверим, сохранились ли, появились ли, проявились ли поэтические таланты у человека, который ничего не помнит. А нуте-с, молодой человек, сочините-ка нам стихотворение на тему: наша Таня громко плачет. Вот вам три минуты.

Я лежал и думал, где я, кто они такие, сплю я или не сплю. То, что это не рай и не ад, в этом я уверен совершенно. Там я уже побывал, и там таких персонажей нет. А это откровенно наши люди, не замороченные разными гаджетами и техникой вообще. Да и мыслят они и разговаривают примерно так же, как наши селяне в начале двадцать первого века.

— Ну-с, мы ждем, — сказал Кондрат Петрович, — выдайте нам на-гора что-то этакое эпохальное и современное, чтобы наша душа развернулась, как скатерть-самобранка, а потом свернулась как гармошка на свадьбе.

И я сказал им первое пришедшее на ум стихотворение.

   Нам футболист Пеле

   Забросил в речку мячик.

   Сидим и плачем.

Глава 108

Тишина была ответом на мое стихотворение. Но потом эта тишина взорвалась громким голосом Кондрата Петровича:

— Вот, вот вам конкретное доказательство моей теории о том, что таланты так глубоко прячутся в человека, что их нужно выколачивать оттуда и люди, которые подвергались Рауш-наркозу, становились гениальными людьми и после хирургической операции некоторые пациенты становились известными музыкантами, хотя до этого не обладали ни слухом, ни желанием заниматься музыкой. Это же относится к поэзии. Вы посмотрите, что нам продекламировал наш пациент. Это стихи, написанные в стиле японского хокку. Когда-то в древности в МНР был культ японского писателя Мураками, который прославлял харакири. Тогда же всякий, кто умел писать, занимался сочинительством японских стихов. Вот, дадим нашему подопечному задание, сочинить японский сонет на свободную тему. Например, про суши. Ты знаешь, что такое суши?

Я кивнул головой.

Вот тебе три минуты, сочиняй, — сказал Кондрат и стал прохаживаться передо мной, насвистывая какой-то мотив, в котором, если прислушаться, были слышны нотки от старого гимна «Боже, Царя храни!». — Итак, три минуты прошли.

Мне кажется, что такая тренировка ума хорошо приводит в порядок чувства и нервы. И я прочитал то, что где-то слышал давным-давно, еще во времена оно.

   Он суши не ел,

   Не любил харакири,

   Упрямо писал иероглиф «четыре».

   Он был самураем

   Священного Солнца,

   Но был не похож на простого японца.

   Какие-то гены сыграли с ним шутку,

   Ему снился ночью тонувший «Титаник»,

   Он чистил сушеную длинную рыбку

   И капал по капельке «Балтики» краник.

— Браво, — закричал Кондрат Петрович, — вы возвращаете меня к жизни. Мне говорили, что я никчемный преподаватель литературы будущим педагогам, а они меня скинули с пьедестала и лишили всего, что имеют нормальные здесь. А сейчас что-нибудь деревенское, наше, забористое…

— Давайте его поднимем, — сказала Катерина, — а то он сейчас стихов насочиняется да кончится. А так хоть увидим, не поломал ли что.

— Да-да, — заторопился Кондрат Петрович, — поднимайтесь, уважаемый, и потихоньку пойдем в мою каморку. Нет, вы посмотрите, в наш беспросветный век нашелся человек, который сходу сочиняет стихи в любом стиле. Даже я не смогу вот так сочинить эти японские стихи с большим внутренним смыслом. А что такое Пеле? — спросил он.

— Это был очень знаменитый футболист лет триста назад, — сказал я, — он жил в Бразилии или она сейчас уже не Бразилия.

— Не Бразилия, давно не Бразилия, — закудахтал мужик, которого все-таки нужно было назвать стариком, — сейчас все не так, как было раньше. А вы, я вижу, специалист по древней истории.

— Можно сказать, что и специалист в какой-то степени, — сказал я, чувствуя, что силы возвращаются ко мне, переломов меня нет, а только сильно болит голова и прощупывается здоровая шишка между темечком и затылочной частью. Здорово меня приложили. Кроме того, я был в одних трусах. Меня стукнули по голове, раздели и сбросили в мусоропровод. И жив я благодаря чуду, совершенному потоком воздуха, попавшему в трубу перед моим приземлением. Хоть я почти голый, но про меня можно сказать, что я в рубашке родился.