Беги, Василич, беги! - [74]

— Кого это назвал огромными собаками? — спросил я, внутренне подозревая тех, о ком идет речь.

— Естественно кого, — сказал Алекс, — Америка, Китай и Россия. Последняя вообще-то только территориями сильна, а так, на подхвате у всех, кто посильнее. Так вот, в предчувствии неминуемой войны, последней войны для всей нашей цивилизации, малые страны объединились и создали новую международную организацию — ОМН — организация малых наций. Все малые страны ушли из ООН и присоединились к ОМН. В ООН остались всего лишь несколько стран. Даже Индия ушла в ОМН, не говоря уж об Бразилии и Мексике. В советской России был такой поэт Маяковский, он по этому поводу написал: «если в партию сгрудятся малые, сдайся враг, умри и ляг, партия рука миллионопалая, сжатая в один гигантский кулак». Вот ОМН и стала тем кулаком, который стал объединять весь мир, потребовав созвать всемирную конференцию по новому мироустройству.

— И что, получилась эта всемирная конференция? — улыбнулся я. — Это только в сказках бывает, что все жили дружно и счастливо и померли в один день.

— Что ж ты Фома такой неверующий, — терпеливо объяснял мне Алекс, — маленькие государства имеют очень большую силу в силу своих непомерных амбиций. Это как маленькие люди. Все, кто выше их ростом, их злейшие враги. Такое же происходит и у самых высоких людей, но у тех нервные окончания расположены далеко от мозга и до них все доходит только на третьи сутки, в то время как маленькие люди успевают уже по десять раз нагадить тому, кто родился выше их ростом. Возьми хотя бы римского полководца Нарсеса. Он, помимо того, что был карликом, так был еще и евнухом. А это в сто раз хуже, чем если бы он был просто карликом. Рост Тамерлана и Чингисхана 145 см. Генриха Ягоды 146 см. Александра Македонского и Карла Великого 150 см. Нестор Махно и сталинский палач Ежов 151 см. Королева Виктория и комик Денни де Вито 152 см. У Сталина, маркиза де Сад, Михаила Калинина и Николая Бухарина 155 см. У Людовика XIV 156 см. Космонавт Юрий Гагарин, Екатерина II, Климент Ворошилов, Франко 157 см. 158 см — Гоголь. Горацио Нельсон и кинорежиссер Мартин Скорсезе 160 см. 161 см — Наполеон и Александр Пушкин. Пабло Пикассо 162 см. 163 см — бывший президент России Медведев. 164 см — Шарль Азнавур, Жан Клод Ван Дамм, Тарас Шевченко, 165 cм — Чарли Чаплин. Так что, рост является сильным побудительным мотивом для того, чтобы быть впереди всех либо на высоких каблуках, либо первым по жестокости.

Глава 91

— Ну и что, — парировал я, — а вот Рост у императрицы Елизаветы был Петровны 180 см. У Юрия Андропова 182 см. У Александра II освободителя и Рональда Рейгана 185 см. У Бориса Ельцина и Арнольда Шварцнеггера 187 см. У Жака Ширака и Билла Клинтона 189 см. Иоахима Мюрата 190 см. У Александра III, Авраама Линкольна и Григория Распутина 193 см. Шарля Де Голля 196 см. Петра Великого 201 см. И люди среднего роста добивались многого. Возьмите того же Михаила Горбачева с его ростом в 175 см.

— А вот у нас чудо сотворили именно маленькие страны, — сказал Алекс, — карлики, как ты говоришь. Все производство стран-гигантов было сосредоточено в этих странах-карликах. Сверхдержавы только получали деньги. На всемирной конференции сверхдержавам был поставлен ультиматум: либо они проводят федерализацию у себя и разделяются на такие же маленькие государства, либо сверхдержавы будут изолированы от всего мира. А тут и рабочий класс в сверхдержавах, обиженный тем, что ему предпочли дешевую рабочую силу в малых странах, тоже потребовало федерализации и права самим решать, что им выгодно, а что невыгодно. Пятьдесят лет шли консультации, перемежающиеся локальными войнами и аннексиями с реаннексиями.

— Какими еще реаннексиями? — не понял я. — Я что-то не слышал ни об одной реаннексии.

— Это у вас не было реаннексий, а у нас были, — продолжил Алекс. — Что было аннексировано ранее, возвращали назад.

— Но это же больно для народа, — сказал я.

— А разве это не было больно для тех, кого аннексировали? — спросил Алекс. — Как аукается, так и откликается.

— И к чему привела эта ваша федерализация? — усмехнулся я.

— К тому, что есть у нас сегодня, — засмеялся мой учитель, — снова стала заседать Организация Объединенных Наций, но в ней стало на двести пятьдесят членов больше. Или даже еще больше, я не пересчитывал.

— Откуда же взялось двести пятьдесят новых членов? — спросил я, лихорадочно подсчитывая тех, кто мог распасться на малые державы.

— Очень просто сказал Алекс, — в Америке пятьдесят пять республик, в России восемьдесят девять, в Германии шестнадцать, в Китае двадцать три, во Франции двадцать два, в Украине двадцать пять и там других еще набирается очень много. Кстати, пришлось делиться и тем, кто вступил в ОМН. Раз всем поровну, то никаких исключений быть не может.

— Ну и как получилось? — усмехнулся я.

— А неплохо получилось, — ответил с улыбкой Алекс. — Представь себе, что раньше весь мир был огромной буханкой хлеба. Так и мука не промешана, и комочки дрожжей не рассосались и сахар не до конца растворенный, а через некоторое время и в хлебе образуется плесень, которая пожирает все живое, превращая его в ту же плесень и тут же червячки какие-нибудь, которые жруг и хлеб, и плесень. А если взять этот хлеб и разрезать на пятьсот частей в виде маленьких сухариков и в них не заводится никакая гадость. Все что может заводиться, сразу выявляется и уничтожается. И хлеба меньше не стало, он просто стал легче, но долговечнее. Отчего погибали империи? Потому что в их огромном организме заводились вредители, которые уничтожали все ее нутро, и империя падала как колосс на глиняных ногах. Ткни пальцем, и она рассыпалась. Вроде бы мощь, сила, а на деле оказался бумажный тигр. А вот объединение маленьких государств есть мощь, против которой устоять нельзя.