Беги, детка, беги - [44]
Я смотрю на тебя, Эмилия, и не знаю, как на это реагировать. Ты не должна предъявлять мне ультиматумы, не ты.
— Что ты себе думаешь, маленькая сучка? Ты трахаешься с моим братом, — сквозь зубы цежу я. — Что ты хочешь от меня, Эмилия? Что я по-твоему здесь делаю? Притворяюсь, что все в порядке, хотя ты раздвигаешь для него ноги, как шлюха, которой за это не платят?
Ты прищуриваешься и сверкаешь на меня глазами с выражением, которому там нечего делать. Ты еще убьешь нас обоих, Эмилия. Возможно, наше время ограничено и сейчас истекает. Ты, маленькая сучка.
— А чего ты от меня хочешь? Что я навсегда соглашусь играть в твое больное дерьмо? Что буду ходить по струнке, как только у тебя плохое настроение? Что никогда не буду говорить то, что думаю, и ты будешь использовать меня, как резиновую куклу?
Бл*дь, я так сильно тебя ненавижу. Хватаю за руку и бросаю на кровать, как резиновую куклу, коей ты для меня и являешься, Эмилия.
Ты смотришь на меня и тяжело дышишь, но твой подбородок вызывающе вздернут. Что тебе от меня надо? Я не могу читать твои мысли.
— Что, Мейсон? Что? Ты снова хочешь меня изнасиловать? — кричишь ты, приподнимаешься и вызывающе наклоняешься в мою сторону. Я сжимаю руки в кулаки, иначе они приземлятся на твое лицо, Эмилия. Но ты не реагируешь на мое напряженное тело и на то, как меня трясет, как сжата моя челюсть и раздуваются ноздри. Ты так хорошо меня знаешь, но несмотря на это не останавливаешься. Ты действительно сейчас назвала меня насильником, Эмилия?
— Заткнись, — рычу я.
— Ты снова хочешь засунуть его мне в задницу, туда, где столько раз был Райли? — провоцируя, спрашиваешь ты.
— Закрой свой рот, — выдавливаю сквозь стиснутые зубы, но ты продолжаешь, Эмилия.
Бл*дь, ты должна прекратить!
— Ты хочешь снова приковать меня к потолку своей комнаты, Мейсон? Снова хочешь трахнуть меня, потому что не можешь сформулировать свои чувства? Неудивительно, что я никогда не полюблю тебя. Тебя никто не может любить, кроме твоей матери. Понятно, что я всегда выбираю Райли, он идеален. Ты — нет. Насильник-извращенец!
Слышится грохот, и я слишком поздно понимаю, что это был я. Моя рука все еще парит в воздухе, ты упала на пол, Эмилия, а я всегда говорил тебе: не буди во мне этого монстра. Не выпускай его. Следи за тем, как разговариваешь со мной. Не провоцируй меня.
Но ты на это и рассчитывала. Снова.
Я чувствую легкую пульсацию в костяшках пальцев там, где они соприкоснулись с твоей скулой. Ты грохнулась с кровати и лежишь рядом с ней, опираясь на руки. Твои волосы упали на лицо, закрывая его. Сейчас я не хочу его видеть.
Слышу, как ты плачешь. Да, теперь ты рыдаешь, но когда не могла закрыть свой рот, хоть и знала, к чему это приведет, ты не рыдала.
— Съебись отсюда. Так далеко, насколько можешь, — говорю я и покидаю подвал с Мисси, оставив тебя на полу.
Иначе я убью тебя.
Пошла ты, Эмилия.
21. Он слегка психопат, Оливия
Черт возьми, Оливия. Теперь в нашем доме появился тот, кто бьет женщин.
Я лежал рядом с тобой, и твоя маленькая попка прижималась к моему паху. На мгновение я подумал о том, чтобы засунуть его в тебя и разбудить, как это часто бывает, но потом мой планшет подал сигнал тревоги, который срабатывает, когда в доме происходит что-то необычное. Например, если движется кто-то, кто на самом деле должен лежать в постели. В данном случае речь идет об Эмилии Салливан. Незаконно. Зачем я установил в доме эти глупые камеры? Уже несколько месяцев я не сплю как следует, потому что внутренне дрожу от того, что произойдет что-то дурное. Например, как сейчас.
Я взял в руки планшет и бегло глянул, что там происходит. Оливия, вообще-то, я хотел спать дальше, потому что все равно ничего не могу изменить в том, что творит эта жаба. Они должны решить все самостоятельно. Но потом в подвале воцарилась романтика, что сбило меня с толку. Потому что таким его совсем не знаю. Только поэтому я должен был посмотреть на это. Что ж, романтическое настроение продержалось недолго. В следующее мгновение раздался рев, а потом она лежала на полу, Оливия. Я ничего не мог сделать.
Сейчас я сижу в постели, сна ни в одном глазу, при этом на часах всего четыре часа утра. Через три часа мне нужно идти на работу, чтобы зарабатывать деньги. Ты просыпаешься и сонно моргаешь. Быстро захлопываю чехол планшета, чтобы ты не видела, что сейчас происходит.
— Китон, — сонно спрашиваешь ты. — Что случилось?
— Не могу уснуть, — говорю я, несмотря на то, что чертовски вымотан. — Спи.
Улыбаясь, ты прижимаешься ко мне и лезешь под одеяло, Оливия. Твоя рука целенаправленно следует в мои боксеры.
— Может, я сделаю так, чтобы ты устал, — воркуешь ты.
— Я бы с удовольствием, но должен позаботиться о жабе.
Ты тут же вскакиваешь. Ну конечно.
— Что случилось?
— Все хорошо, спи! С ним все хорошо. — С Эмилией не очень, но не говорю это вслух.
— Ну ладно. — Ты обиделась и отворачиваешься. Господи, Оливия, хотел бы я быть тобой.
Встаю с кровати, надеваю первую попавшуюся одежду и покидаю спальню.
Конечно же, я видел, что эта жаба уехала. Пожалуй, так будет лучше. И он забрал с собой собаку. Тоже хорошо.
