Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [21]

Ситуация была отчаянной и взывала к отчаянным мерам. Социал-демократическая партия могла избрать либо путь политической революции, объединившись в единый фронт с коммунистами под руководством социалистов, либо сотрудничество с половинчатыми диктатурами Брюнинга, Папена и Шлейхера в попытке отразить большую опасность, Гитлера. Другого выбора не было. Социал-демократическая партия столкнулась с необходимостью самого трудного в своей истории решения. Вместе с профсоюзами она решила терпеть правительство Брюнинга, когда 107 депутатов национал-социалистов вошли в рейхстаг в сентябре 1930 г. и сделали парламентское большинство невозможным. Терпение не означало ни открытой поддержки, ни открытой атаки. Идеологически такая политика оправдывалась в ключевом обращении Фрица Тарнова, депутата и главы Союза работников деревообрабатывающей промышленности, на последнем партийном съезде (1931):

«Мы стоим… перед постелью больного капитализма с одним только диагнозом, или как доктора, стремящиеся его вылечить? Или как радостные наследники, едва дожидающиеся его конца и даже желающие помочь ему с выбором яда?… Мне кажется, что мы обречены быть и докторами, искренне стремящимися его излечить, и в то же время сохранять чувство, что мы наследники, предпочитающие получить все наследие капиталистической системы сегодня, а не завтра».[75]

Это была политика человека, преследуемого своими врагами, но отказывающегося либо принять уничтожение, либо нанести ответный удар и изобретающего одно оправдание за другим чтобы обосновать свою бездеятельность.

Продолжая политику меньшего зла, партия поддержала переизбрание Гинденбурга в 1932 г.

Кандидат	Первое голосование		Второе голосование
	Голоса	%	Голоса	%
Дюстерберг	2 577 729	6-8	—	—
Гинденбург	18 657 497	493	19 359 983	53
Гитлер	И 339 446	301	13 418 547	36.8
Тельман	4 983 341	13-2	3 706 759	10.2

Гинденбург скоро вернул свой долг, организовав государственный переворот 20 июля 1932 г., заменив легально избранное прусское правительство Отто Брауна своим придворным, Папе-ном. Все, что сделала социал-демократическая партия в оппозиции, — это обращение в Конституционный суд, который выдал компромиссный вердикт, не затрагивающий политической ситуации. Папен оставался уполномоченным рейха в Пруссии. Социал-демократическая партия оказалась полностью деморализованной; последняя надежда на сопротивление против национал-социалистов, казалось, бесследно исчезла.

Коммунисты были не меньшими оптимистами, чем социалисты, но по другим причинам. «Мы трезво и серьезно настаиваем, — сказал Тельман, — что 14 сентября было, так сказать, лучшим днем для Гитлера; дальше будет не лучше, а хуже».[76] Они с нетерпением ждали в ближайшем будущем социальной революции, ведущей к диктатуре пролетариата.

На ноябрьских выборах 1932 г. национал-социалисты потеряли 34 места; социал-демократы, мыслившие только в парламентских терминах, ликовали: национал-социализм был побежден. Рудольф Гильфердинг, тогда ведущий теоретик и редактор партийного журнала «Die Gesellschaft» опубликовал статью в выпуске за январь 1933 г., озаглавленную «Между двумя решениями». Он доказывал, что национал-социализм был заблокирован парламентской законностью (идея Малапарте).[77] Гильфердинг стал смелым. Он отказался сотрудничать со Шлейхером, непосредственным предшественником Гитлера, и он отверг объединенный фронт с коммунистической партией. Первой целью социалистов, говорил он, является борьба против коммунизма. Он высмеивал попытку Гитлера получить диктаторскую власть от президента фон Гинденбурга: «Требовать результатов революции без революции — такая политическая конструкция могла возникнуть только в мозгах германского политика».[78] Гильфердинг забыл, что итальянский политик Муссолини имел ту же самую идею и успешно ее исполнил.

Всего лишь через несколько дней после публикации статьи Гильфердинга Гитлер взял власть. 4 января 1933 г. кельнский банкир Курт фон Шредер, имя которого хорошо известно в истории национал-социализма, устроил конференцию между Папеном и Гитлером, которая привела к примирению между старыми реакционными группами и новым контрреволюционным движением и проложила путь к назначению Гитлера канцлером 30 января. Трагедия социал-демократической партии и профсоюзов была в том, что их лидерами были люди с высокими интеллектуальными качествами, но абсолютно лишенными чувства, в каких условиях находятся массы, и не обладающими пониманием огромных социальных преобразований послевоенного периода.

Немецкая национал-социалистическая рабочая партия не имела идеологии, объединяющей самые разные социальные страты, но никогда не колебалась принимать в свои ряды подонков любого разряда. Она была поддержана армией, судебной властью, частью государственных служащих, ее финансировала промышленность. Она использовала антикапиталистические чувства масс, но всегда была осторожной, чтобы не отпугнуть влиятельные денежные группы. Террор и пропаганда воспользовались уязвимыми местами Веймарской демократии; а с 1930 по 1933 г. Веймар был просто одним большим уязвимым местом.

«Человек, обладающий властью, — сказал Вудро Вильсон в своем Канзасском обращении 6 мая 1911 г., — но не обладающий знанием, может своим красноречием, не заботясь ни о чем, кроме своей власти, ввергнуть всю страну в пожарище, потому что вся страна верит, что что-то не так, и стремится следовать за теми, кто утверждает, что в состоянии вывести ее из затруднений».