Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [172]

Связи между армией, индустриальным и аграрным руководством всегда были чрезвычайно тесными, настолько тесными, что привели к появлению настоящей касты. Индустрия сочла полезным добавить адмиралов и генералов (как бывших высокопоставленных чиновников) в свои наблюдательные советы. При национал-социализме их краткосрочные интересы идентичны: промышленность получила прибыль, несостоятельные аграрные владения были спасены, офицерский корпус завоевал социальное положение и политическую власть, и сыновья аграриев и промышленников опять нашли занятие, соответствующее их социальному положению.

Более ранние нападки на прусский офицерский корпус всегда были направлены против превосходства знати, особенно слоя землевладельцев. Мы теперь знаем, что эта критика не была полностью верной. Хотя земельная аристократия была, вероятно, самой малообразованной и самой реакционной группой в прусском обществе, она не была и не является сейчас самой агрессивной. Она сохранила некоторые из наиболее приличных характеристик феодализма, тоску по культуре, хотя и дилетантской, сильное желание товарищества и веры. Эти признаки исчезли, будучи замененными псевдоэгалитаризмом, скрывающим полное презрение к массам и жестокую агрессивность, особенно среди мелких чиновников. Такие события, как чистка 30 июня 1934 г., должны были развеять распространенные во внешнем мире иллюзии о честности, товариществе, «прусской традиции», и других похвальных качествах немецкого офицерского корпуса. Сегодня армейский офицер является техником, заинтересованным в том, чтобы армейская машина продолжала действовать. Реакция рейхсвера на убийство своих товарищей Шлейхера и Бредова показывает, насколько глубокими были изменения. Если бы республиканское министерство просто оскорбило генерала, весь офицерский корпус поднялся бы в гневе. И все же хладнокровное убийство двух генералов, которые сделали больше, чем кто-либо еще, для защиты военных интересов во времена Веймара, застало всю армию раболепствующей перед высшим судьей, Адольфом Гитлером.

Армия не смогла сделать ничего больше. Массовое истребление было направлено прежде всего против лидера СА Рёма, который защищал вторую революцию и стремился ввести всю свою организацию СА в армию как военный министр. Против этих стремлений Гитлер организовал чистку, о которой, вероятнее всего, знали и которую, возможно, даже поддерживали армейские генералы. «Германская вера» закончилась там, где начались корыстные интересы. 4 января 1938 г. армейское руководство потерпело второе главное поражение, когда брак Бломберга с женщиной из низших слоев привел к замене Фрича и многих других высокопоставленных офицеров более прислужливым руководством Кейтеля и Браушитца. Армия также предала церковь и религиозность, бывшие когда-то краеугольным камнем, на который опиралась ее духовная власть. Национал-социалистическая армейская присяга не имеет никакого религиозного характера: Бога заменили вождем.

СА монополизировал послевоенную подготовку (указ от 19 января 1939 г.). СА поддерживает физическую готовность мужского населения в так называемом Wehrmann-schaften, в то время как армия ограничивается самой военной подготовкой. Псевдоэгалитаризм был также введен и в организации офицеров запаса, в Национальную лигу немецких офицеров. В 1939 г. ее название было изменено на Сообщество благосостояния офицеров, и оно было поставлено под контроль Национальной воинской лиги (Reichskriegerbund\ Членами этой последней являются, главным образом, отставные и не пригодные к воинской службе офицеры.

Есть, конечно же, границы, за которыми армия не может допустить партийное вмешательство. Определенная рациональность работает в армии, лишая возможности поставить всю армию сверху донизу под партийный контроль. Легально признанная несовместимость между армейской службой и партийной деятельностью, ранее уже в другой связи обсуждавшаяся, выдержала проверку временем и не вызывает сомнений у молодых офицеров. Попытки Гиммлера получить юрисдикцию над армией потерпели полную неудачу. С другой стороны, на завоеванных территориях СС работает рядом с военными властями и часто конфликтует с ними даже там, где политической моделью является модель военного правления. Армейские возражения по поводу террористических методов против гражданского населения вполне правомерно могут быть причиной того, почему на большинстве завоеванных территорий отдается предпочтение гражданскому правлению.

Вообще говоря, трудно рассуждать о позиции вооруженных сил. Руководство подчиняется политическому контролю партии и разрешает уничтожение своих самых священных традиций. Одна непосредственная цель господствует над партией, армией, и промышленностью: теперь, когда идет война, немецкое поражение должно быть предотвращено любой ценой. Помимо этого тем не менее сомнительно, может ли быть принята реальная идентичность целей. Армия выступает за сохранение своего существования, своего социального и политического статуса, и она добровольно не сдаст своих позиций, какой бы курс ни приняло течение войны.