Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [104]

«Что правительственная экономика делает, так это упраздняет автономию экономических законов; это не рыночная экономика, а экономика потребления. То, что произведено и как произведено, определяется теперь не ценой, но государственной плановой комиссией, которая устанавливает характер и размеры производства. На взгляд извне цены и заработная плата все еще существуют, но их функция полностью изменилась. Они больше не определяют ход производства. Он направляется центральным правительством… Цены и заработная плата теперь только инструменты распределения, определяющего ту долю, которую каждый человек должен получить из общей суммы, которую центральное правительство выделяет всему населению. Цены теперь стали техническими средствами распределения, средствами более простыми, чем был бы прямой приказ, предусматривающий, какое количество различных продуктов (которые перестали быть предметами потребления) должно быть получено каждым человеком. Цены стали символами распределения, но они больше не являются регуляторами национальной экономики. В то время как форма была сохранена, функция полностью изменилась».

Те, кто полагает, что эта теория пригодна и для Германии, принимают также и фашистскую интерпретацию либерализма и демократии. Они утверждают, что капитализм характеризуется частным предприятием, отношением капиталиста и рабочего, множеством политически суверенных государств, парламентскими учреждениями, правящим классом, состоящим из капиталистов, и гражданскими или естественными правами человека. Больше ничего этого не существует.

Есть, конечно, различия в подходе к положению дел в Германии. Немецкому государству не принадлежит весь капитал в стране. Но это не имеет никакого значения для той школы мысли, которую мы только что обсуждали. В любом случае, утверждает эта школа, немецкое государство по крайней мере контролирует весь капитал. Для других авторов, однако, формулировка Гильфердинга представляет собой идеальный тип или модель, и они верят, что скоро она будет реализована.

Таков в общих чертах взгляд, которого придерживаются многие комментаторы происходящего в Германии. Это заманчивое представление, поскольку оно делает различия между национал-социализмом и демократией не только политическими и идеологическими, но также и экономическими: то есть оно рассматривает их как две экономические системы, частный капитализм и государственный капитализм, или капитализм и управленческую диктатуру.

Есть два различных способа опровергнуть такую теорию. Первый мог бы теоретически вывести невозможность такой структуры. Второй должен был бы показать в подробностях устройство и действие немецкой экономики. Этим вторым способом мы и намерены воспользоваться. Следует сделать несколько предварительных замечаний.

Сам термин «государственный капитализм» является contra-dictio in adiecto. «Понятие „государственного капитализма” не выдерживает анализа с экономической точки зрения. Как только государство стало единственным владельцем средств производства, это лишает капиталистическую экономику возможности функционировать, это разрушает тот механизм, который поддерживает активное существование процессов экономического обращения.[539] Такое государство поэтому не будет больше капиталистическим. Его можно назвать рабовладельческим государством или управленческой диктатурой или системой бюрократического коллективизма, то есть оно должно описываться в политических, а не в экономических категориях.

Теоретики часто говорят об идеальном типе или модели, еще не полностью реализованной, но находящейся в процессе реализации. У Германии, по общему признанию, есть остатки рынков и поэтому есть и что-то вроде цен. Но государственно-капиталистическая школа утверждает, что эти остатки не имеют решающего значения и что действительность быстро приближается к модели. Такая процедура едва ли правомерна и не может быть оправдана в отношении подобных моделей, таких как сконструированные Адамом Смитом и Карлом Марксом. Смит и Маркс ограничили свои исследования преобладающими тенденциями в пределах данной системы и не выходили за их границы. Маркс даже сознательно отказался от описания системы бесклассового общества и держался строго в пределах границ одного строя: капитализма. Новая теория нарушает тот принцип, что модель или идеальный тип должны быть получены из действительности и не должны выходить за ее пределы. Поскольку ее сторонники описывают систему, которая совершенно чужда капитализму, то есть фактически его полную противоположность, которая требует скачка от одной действительности к другой. Это методологическое возражение, конечно, не делает их теорию неистинной, но оно заставляет их показывать в деталях, что немецкий капитализм прекратил свое существование. Они не могут просто указать на некоторые тенденции в рамках капитализма, чтобы показать, что эти тенденции должны обязательно породить систему власти политики без экономики, они должны доказать свои случаи для каждой из затронутых систем. Такое доказательство еще не было предоставлено. И в данном исследовании мы докажем противоположное представление.