Беды развода и пути их преодоления - [76]

. Тогда можно будет провести сравнение этих данных с различными условиями закона. Так и только так можно вести теоретическую дискуссию.

Существующие немногочисленные исследования заставляют, однако, отметить, что оптимистические ожидания, связанные с введением совместного права на воспитание, не лишены своих оснований. Но, тем не менее, следует сказать, что дефицит исследований в этой области просто поразителен.

Защита отношений ребенка с обоими родителями – избежание конфликтов

Аргументацию «за и против совместного права на воспитание в качестве закона» можно рассмотреть и с другой точки зрения. То есть заняться не только поисками ответа на вопрос, кто же все-таки прав (в эмпирически-научном смысле), а расставить другие акценты в отношении обстоятельств, которые можно считать решающими для благополучия ребенка. Насколько я вижу, противники этого мероприятия придают особенно большое значение успокоению конфликтов между родителями, в то время как защитники – сохранению контакта между ребенком и обоими родителями[139]. Верно ли, что успокоение конфликтов гарантировано уже тем обстоятельством, что забота о ребенке находится в руках лишь того родителя, с которым он живет? Повышает ли совместное право на воспитание шансы ребенка не потерять второго родителя? Это те вопросы, на которые можно ответить лишь чисто эмпирически. Но нельзя ли уже сейчас теоретически ответить на вопрос, что важнее для «здорового» развития ребенка: относительно спокойные жизненные обстоятельства или продолжающиеся отношения с отцом, и это на основе наших (эмпирически надежно подтвержденных) знаний о типичных душевных нагрузках «разведенных» детей?

Итак, подобные выводы я считаю возможными в каждом отдельном случае. Но от обобщений, тем не менее, я бы воздержался. В любом случае мне хочется посоветовать не слишком быстро решать в пользу продолжения отношений в вопросе выбора между избежанием конфликтов и продолжением контактов с отцом.

• Безусловно, потеря отца для ребенка – большая травма, современные исследования дают на этот вопрос вполне ясный ответ. В то же время шансы принципиально благополучного преодоления развода заключаются в ослаблении не менее травмирующих конфликтов между родителями. (Это, кстати, основная причина, почему столь часто выражаемые требования, чтобы родители, вопреки неудачному партнерству, «во имя детей» оставались вместе, абсолютно неприемлемы с психологической точки зрения!)

• Из клинической практики мы знаем, что к самым большим нагрузкам развода относятся конфликты лояльности, возникающие после развода, которые обычно возрастают с возрастанием интенсивности конфликтов между родителями.

• Наконец следует указать на то, что именно невыносимость этих конфликтов лояльности нередко и приводит к тому, что ребенок сам обрывает отношения с отцом. Значит ли это, что и на этот вопрос невозможно ответить теоретически? Строго говоря, невозможно! Собственно, с психоаналитической точки зрения, я склонен предпочесть достаточно добрые отношения ребенка с обоими родителями относительному спокойствию внешних условий жизни. И это – теоретически и прагматически.

• Возможное спокойствие, достигнутое выпадением из семейных отношений отца, очень часто бывает обманчивым. В этом случае конфликт может перебазироваться на отношения матери и ребенка. Тогда о «спокойствии» не может быть и речи, о чем многие одинокие матери великолепно знают из своего печального опыта. Или же спокойствие оказывается купленным ценой массивных вытеснений у ребенка, что непременно скажется потом, в переходном возрасте и в его взрослой жизни. Вытеснения, как мы уже знаем, повышают опасность невротических нарушений и больших душевных страданий.

• Способность ребенка к преодолению конфликтов лояльности – без необходимости прибегать к патогенным способам их преодоления – увеличивается с возрастом. Отсутствие же или потеря отца хотя и остаются сознательными, но, тем не менее, в бессознательном это образует пожизненную проблему, которая приобретает особенное звучание в тех фазах жизни ребенка, когда речь идет о приобретении личной автономии (пубертат, адолесцентный возраст).

• Можно сказать следующее (и это, вероятно, важнейший аргумент): до тех пор пока двое ссорятся, существует надежда, что отношения еще можно каким-то образом наладить, подвигнув родителей к кооперации, что (снова) открыло бы ребенку благоприятные возможности развития. Если же отец просто исчез, то здесь уже ничего невозможно предпринять.

Наконец, я позволю себе – со всей методической и теоретической осторожностью – заявить следующее: если подробное эмпирическое исследование докажет, что совместное право на воспитание действительно открывает для ребенка возможность сохранения после развода обоих родителей (чего все же можно ожидать), то введение его в закон можно считать необходимым и срочным мероприятием. Во всяком случае если при этом в качестве основной задачи будут рассматриваться интересы развития ребенка. Но одним только введением закона можно достичь немногого. Шансы, гарантированные законом, должны быть поддержаны сопутствующими мероприятиями. Сюда относится защита дальнейших отношений ребенка с отцом путем