Беды развода и пути их преодоления - [65]

а не «истерика» матери, разрушила этот «милый вечер».

Тогда мы совместно исследовали эти его собственные агрессии, простиравшиеся в далекое прошлое, вплоть до того дня, когда он ушел из дому. Тут выяснилось и то, что каждый раз, когда жена вызывала в нем ярость, он бросал упреки в ярости ей. Упреки касались одного: она не могла ему простить того, что он покинул ее и ребенка. Отвечая на мои дальнейшие вопросы (конечно, сформулированные в освобождающей и «разъясняющей» форме), он все же признался в своем собственном чувстве вины по отношению к бывшей жене и дочери. Ему стало ясно, что обвинения помогали ему смягчить собственное чувство. Уже через несколько недель наши беседы привели к тому, что господин Ц. заметно изменил свою позицию, а это, в свою очередь, привело к тому, что и бывшая супруга стала более приветливой и ему стало легче договариваться с ней обо всем, что касалось ребенка. Я думаю, все это не только сыграло большую положительную роль для самочувствия женщины, но и у матери уменьшился страх, как бы отец не настроил ребенка против нее. (То, что она испытывала этот страх, подтверждали имеющиеся у нас доказательства.) В результате она сумела использовать и для себя лично то обстоятельство, что у ее дочери есть отец, который хочет разделить с ней заботы о ребенке.

Если работа с одним из родителей упирается в проблему, разрешению которой могло бы помочь присутствие второго (это также может быть новый партнер или собственные родители), то здесь возникают дополнительные трудности. Такая смена сеттинга – это нечто большее, чем просто привлечение третьей персоны: в известном смысле она означает также ломку отношений, уже установившихся между родителем и консультантом. «Вот человек, которому я могла доверять и который великолепно понимал и мою боль, и мою ненависть, и вдруг он сидит напортив этой свиньи, да еще так вежлив, что, кажется, будто он оправдывает его...» Но и для того, кто присоединяется, ситуация не легче: «У этих двоих уже установился союз против меня... теперь они хотят лишь использовать меня в своих целях...». Таким образом, консультация может превратиться в борьбу противоположных защит и консультант потеряет в этой борьбе обоих – реально или эмоционально.

Расширение сеттинга от консультации одной персоны к консультации пары или обратный путь: попеременная работа то с одним, то с другим родителем, возможное привлечение к сеттингу детей – все это не просто формальная организация консультации. Если не подумать как следует о психических процессах, которые приводятся при этом в действие, то можно нарушить доверительность отношений между консультантом и клиентом или может возникнуть опасность бессознательного вовлечения консультанта в конфликты родителей. Такие изменения сеттинга могут вызвать недоверие, консультант попадет в безвыходное положение «судьи» или окажется вовлеченным в союзнические стратегии родителей по отношению к детям, что неизбежно приведет его самого к конфликтам лояльности, характерным, собственно, для детей. (Таким образом окажется нарушенным принцип тайны, когда один партнер вынужден сталкиваться с высказываниями другого или даже когда консультант пытается объяснить присутствующему родителю мотивы побуждений отсутствующего.)

Конечно, я не считаю, что подобные изменения сеттинга вообще не следует предпринимать. Просто дело это очень тонкое, такие шаги следует предварительно как следует продумывать и их возможное воздействие – в случае необходимости вместе с клиентом – хорошо держать под контролем. В основном, конечно, в оформлении ситуации сеттинга мы следуем «принципу верности»: мы отдаем приоритет тому из родителей, который первым звонит, чтобы договориться о встрече, независимо от того, приходит он потом один или с партнером. Когда звонящему предлагается возможность выбора, часто приходится слышать облегченный вздох: «Ну, тогда я приду одна (один)!». Мы исходим из гипотезы, что желание консультироваться одному имеет определенное значение и заключается оно, скорее всего, в том, что родитель чувствует, что с ним самим что-то не в порядке, и в присутствии другого он просто не сможет обо всем говорить открыто. Может быть, именно здесь и скрываются известные нам «духи». «Принцип верности» относится прежде всего к тому, что мы, как правило, стараемся не менять той формы сеттинга, которую с самого начала избрал сам клиент. Если консультация требуется и для другого родителя, мы стараемся порекомендовать ему другого консультанта, который был бы его собственным. Если необходимо говорить с обоими родителями об их проблемах, то привлекается третий консультант для пары, но оба сохраняют своих личных консультантов, к которым они в любой момент могут «вернуться». Конечно, «принцип верности» сохраняется и тогда, когда первый контакт состоялся с обоими родителями. В этом случае консультант остается «верен» паре и при необходимости для личного консультирования каждого рекомендует своих коллег. Эти методы вполне доказали свою состоятельность.

В последние годы появились новые консультации, предлагающие работу с