Бедствующая земля - [53]
Весною 1937 г. «Грейт вестерн шугар К°», следуя своей обычной практике вербовки сезонной мексиканской рабочей силы, распространила рекламные листовки по штатам Нью-Мексико и Аризона. Но на этот раз «манитос» обратились с ходатайством к губернатору Колорадо, чтобы он прислал войска национальной гвардии и не допустил привоза новых групп батраков. Их ходатайство было удовлетворено. На границе Нью-Мексико были расставлены войска, и нашествие сезонных рабочих было остановлено. Весьма знаменательно, что эта мера была предпринята по требованию одной группы мексиканцев для того, чтобы помешать появлению новых групп мексиканцев.
Итак, механизм карусели оказывается еще более сложным, и карусель продолжает вращаться. На выездной сессии комиссии Толана в Линкольне (штат Небраска) один батрак со свекловичной плантации в своем показании рассказал о том, как трудно стало мексиканцам контрактоваться на работу в Колорадо из-за появления разорившихся американских фермерских семей из Канзаса[117]. Таким образом, среди мексиканских батраков на свекловичных плантациях стала развиваться неприязнь к оклахомцам и арканзасцам. Ныне компании уже не приходится расходоваться на привоз рабочей силы, потому что по дорогам страны странствуют тысячи разоренных американских фермерских семей, готовых по первому требованию занять места мексиканцев.
Проблема мигрантской рабочей силы в Колорадо не ограничивается свеклосахарной промышленностью. На западном склоне Скалистых гор, недалеко от Гранд-Джонкшон, расположен один из центров фруктовых плантаций — Палисэйдс. В былые времена к уборке урожая сюда стекались мексиканские рабочие, теперь их вытеснили оклахомцы. Каждый год в район Палисэйдс стекается около 5 тыс. сезонных рабочих. Район этот сравнительно небольшой, фруктовые плантации организованы плохо, и рабочие живут здесь в исключительно скверных жилищных и санитарных условиях. Пришельцы расселяются вдоль дорог, на полях и по берегам рек. Ежегодно очередное нашествие мигрантов сопровождается вспышкой обычных здесь эпидемий, что стало уже привычным явлением. Каждый сезон население района глубоко возмущается при виде этого зрелища «горя на колесах», но ничего не предпринимается, чтобы предотвратить его. Большинство рабочих прибывает из Оклахомы, однако встречаются рабочие, прибывшие из Техаса и Арканзаса, а в 1940 г., например, на некоторых из «рыдванов» этих странствующих батраков были отмечены автомобильные номера, выданные в штатах Иллинойс, Канзас и Калифорния. Небольшое число мигрантов ежегодно оседает на месте и влачит жалкое существование, пока не получит права на пособие по безработице. Одним из свидетелей, выступавших перед комиссией Толана, был некий Марвин Шокли, ранее проживавший в Оклахома-Сити. В июне 1940 г. он с женой отправился в путь на стареньком «плимуте», следуя на Гранд-Джонкшон. По прибытии в Палисэйдс им удалось на две недели наняться на сбор урожая вишни. Зарабатывая в течение сезона в среднем менее 2 долл. в день, они застряли там, «на самой окраине городка, едва сводя концы с концами». К моменту приезда комиссии Толана супруги Шокли перебрались в город Линкольн (штат Небраска), где в качестве жилья им служил их «плимут»[118]. Палисэйдс — типичный для Соединенных Штатов небольшой район фруктовых плантаций. Каждый из таких районов сам по себе большого экономического значения не имеет, но общая практика всех этих районов показывает, что проблема мигрантской рабочей силы касается обширных территорий.
С наступлением общей экономической депрессии сама собой решилась и проблема закрепления мексиканской рабочей силы на свекловичных плантациях и сахарных заводах Колорадо. Вследствие огромного роста безработицы в промышленности и сельском хозяйстве и падения заработной платы до самого низкого уровня в истории свекловодства мексиканцам пришлось осесть в Колорадо. Тем самым отпала необходимость не только в обычных ежегодных затратах на вербовку рабочей силы, но и в целом ряде других расходов. В былые годы «Грейт вестерн шугар К°» иногда выдавала рабочим свекловичных плантаций денежные ссуды на зимнее время или устраивала для них отпуск продуктов в кредит из продовольственных лавок. При этом обычно оговаривалось, что кредит распространяется только на некоторые из продуктов, например на бобы и кофе. В связи с организацией системы государственной помощи безработным компании удалось избавиться даже от этой обузы. На протяжении всей истории своего существования компания в той или иной форме пользовалась государственными субсидиями; теперь же ей удалось добиться того, чтобы общество приняло на себя также и расходы на социально-бытовые нужды сезонных рабочих.
Самый характер отношений между нанимателями и рабочими в этой отрасли экономики навсегда обрекает мексиканцев на положение сезонных рабочих, следовательно, лишает их возможности стать материально независимыми. Агенты администрации сахарного завода распределяют рабочих-мексиканцев среди свекловодов. По условиям контракта, который составлен и отпечатан заводоуправлением, но подписывается свекловодом, рабочий обязывается обработать и собрать урожай свеклы на определенной площади. При помощи либо поощрительной премии, либо системы задержки расчетов по заработной плате до окончания сезона мексиканца заставляют выполнить условия контракта, требующие, чтобы он работал в течение всего периода уборки урожая. Мексиканца, закрепленного по контракту за определенным участком земли на период от 6 до 7 месяцев, обычно обязывают проживать на территории данной плантации. Общая фактическая продолжительность труда рабочего на свекловичных полях составляет за сезон не более 60–80 дней, в зависимости от размеров порученного ему участка. Однако в течение срока действия контракта он фактически лишен возможности воспользоваться какими-либо дополнительными заработками на стороне. В течение 6 месяцев в году он является фактически крепостным, прикрепленным к определенному участку земли, который под страхом расторжения контракта он не смеет покидать даже на то время, когда работы нет. В течение же остальных 6 месяцев ему чрезвычайно трудно получить работу из-за своего приниженного общественного положения.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Статья посвящена инструментарию средневекового книгописца и его символико-аллегорической интерпретации в контексте священных текстов и памятников материальной культуры. В работе перечисляется основной инструментарий средневекового каллиграфа и миниатюриста, рассматриваются его исторические, технические и символические характеристики, приводятся оригинальные рецепты очинки пера, а также приготовления чернил и красок из средневековых технологических сборников и трактатов. Восточнохристианская традиция предстает как целостное явление, чьи элементы соотносятся друг с другом посредством множества неразрывных связей и всецело обусловлены вероучением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Публикуемые документы раскрывают одну из малоизвестных страниц отечественной истории — трагические события в Кронштадте весной 1921 г. Многие десятилетия эти документы были недоступны исследователям, ибо они вступали в противоречие с утвердившейся в советской историографии официальной трактовкой причин и характера выступления матросов, солдат и рабочих Кронштадта и тех методов, которыми оно было подавлено.
Перед вами мемуары Василия Ивановича Кельсиева, написанные в виде путевых писем из Западной Руси, где он в качестве журналиста в 1866-67 годах собирал материал об образе жизни жителей бывших русских земель. Биография самого Кельсиева настолько богата событиями, что достойна стать сценарием для приключенческого кинофильма. Обладая необыкновенным даром к освоению языков, он общался со всеми слоями населения тех мест, в которые заносила его судьба. Его интересовал не только быт, но и взаимоотношения народностей, различия в языках и религиях.
Новая книга Хью Томаса содержит интереснейший материал, совершенно переворачивающий наши представления о последних неделях войны и судьбах руководителей германского рейха. Основанная на сведениях, почерпнутых из недавно открытых архивов, книга предназначена широкому кругу читателей и отличается популярностью изложения.