Бедствующая земля - [47]

3. Конец «черных дроздов»

Решающую роль в вытеснении сезонных рабочих-одиночек, повидимому, сыграло изменение в послевоенные годы типа транспортных перевозок. Пытаясь помочь фермерам в создании более «надежного» резерва рабочей силы, железные дороги в 1924 г. начали отказываться перевозить в пшеничный пояс сборщиков урожая. Сначала подобное ограничение ввела у себя железнодорожная компания «Миссури-Пасифик». Вскоре ее примеру последовали и другие дороги. Считают, что в 1926 г. 65 % сборщиков урожая переезжали с места на место в автомобилях. Профессиональный мигрант-одиночка, типичный «черный дрозд» раннего периода, не смог приспособиться к новому характеру миграции. С использованием автомобилей рабочие начали путешествовать группами по 5, 6 и 8 человек в одной машине. На уборку пшеницы мигранты начали приезжать издалека, и города Эбердин и Сиу-Сити перестали быть главными центрами, через которые двигался поток рабочих в пшеничный пояс. «Когда в южных районах заканчивается уборка озимой пшеницы, — указывает в своей статье Дж. Хедер, — эти «рыцари бензина» устремляются через Янктон в обе Дакоты по новому шоссейному мосту через реку Миссури. В самый разгар переезда, когда в Канзасе освободилось около 40 тыс. сборщиков урожая, мостовой контроль насчитал не менее 2 тыс. машин, прошедших по мосту в середине лета за 3 дня, и 6440 — за один месяц»[91]. В машинах было обычно от 3 до 5 рабочих. Большая часть «новых» рабочих была из Миссури, Иллинойса, Айовы и Канзаса. Как-то были подсчитаны машины, прошедшие за год по мосту через Янктон. Подсчет показал, что 70 % сборщиков урожая прибыли из Канзаса, Небраски и Оклахомы. Осенью 1928 г. в Эбердине были машины из Делавара, Калифорнии, Техаса, Оклахомы и многих других штатов.

Переход от товарных поездов к автотранспорту привел к серьезным последствиям. Облегчив переброску рабочих из одного района в другой, он сократил период уборки урожая и ликвидировал опасную тенденцию сборщиков урожая ездить в товарных поездах большими партиями. Он отделил рабочих друг от друга, а также содействовал их лучшему распределению в пределах района. Помимо привлечения большого числа рабочих — фермеров с Юго-Запада, он стимулировал также использование рабочей силы из городов: студенческой молодежи, людей, стремящихся работать на свежем воздухе, и безработных промышленных рабочих. Большинство студентов были ограниченными самодовольными парнями, кичившимися своим умением «расправляться с «уобли»[92]. Новые мигранты, как указывал Хедер, «подходят по духу друг к другу, и существует меньше вероятности, что среди них вспыхнут раздоры, пока продолжается работа; нанимая этих рабочих, фермер уже не рискует тем, что работа на его полях будет прервана забастовкой». «Черные дрозды» вначале презрительно относились к новому порядку вещей и хвастались тем, что требуется лишь «удар долота по радиатору и молотка по головке цилиндра», чтобы изгнать автомобильных мигрантов с уборки урожая. Но они глубоко ошиблись, ибо, как указывает Хедер, «рыцарь бензина» быстро заменил «рыцаря товарных вагонов».

Считают, что количество мигрантов-сборщиков пшеницы, начинавших сезон в июне в Техасе и заканчивавших его в октябре в Альберте и Саскачеване, составляло еще в 1927 г. 100 тыс. человек. Среди них поразительно большой процент все еще приходился на долю опытных сборщиков. Проведенное в 1926 г. обследование показало, что 57 % сборщиков работало на уборке урожая 5 сезонов или меньше; 43 % — более пяти, в том числе 19 % — более 10 сезонов. Но удельный вес случайных мигрантов по сравнению с постоянными мигрантами увеличился; и в 1927 г. ни у кого уже не возникало сомнений, что профессиональные сборщики урожая оказались в меньшинстве[93]. Около половины опрошенных рабочих родились и выросли в городе. «Проверка свыше 1400 сборщиков урожая в пшеничном поясе, — писал С. X. Шерман, — показала, что одна треть из них были рабочие, работавшие в различные времена на сезонной работе, требующей минимального опыта и знаний. Для большинства из этих людей уборка урожая была лишь одним из видов занятий, к которому они регулярно или по временам прибегали. Многие мелкие фермеры отправляются в соседний штат, чтобы подработать после уборки своего собственного урожая. По некоторым данным, в пшеничном поясе подобные фермеры составляют от 5 до 15 тыс. человек»[94]. До 1927 г. на тихоокеанском побережье никогда не возникала проблема вербовки сельскохозяйственных рабочих из центрального района Великих равнин. Наоборот, предприниматели Калифорнии выражали беспокойство в связи с тем, что в 1917 г. мексиканские рабочие, «привлеченные выгодными предложениями, поступающими с пшеничных полей Среднего Запада», отправлялись из Нью-Мексико и Колорадо в Небраску, вместо того чтобы итти на побережье и работать на плантациях сахарной свеклы[95]. Но в 1927 г. назрел процесс, которому было предназначено изменить направление сельскохозяйственной миграции в обратную сторону.

4. Конец фермера

Поддерживая выброшенный правительством лозунг «Выиграть войну с помощью пшеницы», фермеры района Великих равнин своими действиями вызвали события, быстро приведшие к их собственному вытеснению. Происхождение пыльных бурь может быть объяснено тем, что в связи с требованиями военного времени земли, которые должны были оставаться под пастбищами, были засеяны пшеницей. Увеличение посевных площадей и повышение заработной платы значительно стимулировали механизацию и энерговооруженность сельского хозяйства.