В лес отправилось человек тринадцать. Заводилой был Ромка. Но едва дошли до бора, как все разбрелись кто куда — по двое, по трое.
С Ромкой к Яблонову перелеску зашагали его друзья Мишка Моченый и Аркашка Сундуков. Кому-кому, а Ромке довериться можно. В лесу он знал каждую полянку.
В Красноборск ребята возвращались усталые и счастливые. Туго перетянутые ремнями рубашки топорщились от спрятанных за пазуху кислых, неспелых дичков. Карманы тоже были набиты яблоками.
Приятели проходили по переулку, вблизи школы, когда их окликнули девчонки.
— Мальчики, подождите нас!
Остановились. К ребятам подошли Пузикова и толстушка Катя Блинова.
— Вы почему такие… пузатые? — удивленно спросила Катя.
— А вот… хотите? — и Мишка первый достал из-за пазухи дичков. — Берите, чего вы…
— Спасибо, — сказала Пузикова и кивнула головой. И крючковатая косичка ее тоже кивнула. Она вытерла зеленое яблоко платочком, оглядела внимательно со всех сторон и только после этого осторожно откусила. — Фи, кислятина! И зачем рвать неспелые? Подождали бы!
— Подождать, когда все сорвут? — Ромка засмеялся. — Они и так первый сорт. А если еще сольцой посыпать, как огурцы, — объеденье! Будто моченые!
— Солью? Это правда? — снова удивилась Катя Блинова.
— А ты неужто не знала? Я всегда яблоки с солью ем. — Мишка толкнул локтем Аркашку, молча шагавшего рядом, и добавил — А сейчас… знаете чего захотелось? Мороженого! Брикетов… брикетов сто бы уничтожил. Ей-ей!
— Мороженого? — переспросил Ромка. — Двинулись на Кировскую. Всех угощаю! До отвала!
И он вытащил из кармана трубкой свернутые деньги. Старые, потертые, слипшиеся бумажки.
Ромке давно хотелось отделаться от этих денег. Они ему теперь совсем ни к чему: морской бинокль в комиссионке продали, да и увлечение астрономией как-то поостыло. Сейчас Ромка весь отдался кружку «Юных речников». Этим кружком руководил штурман Саша, вожатый отряда «Отважных».
— Ой! — вскрикнула Катя. — Откуда у тебя столько денег?
Ромка разжал кулак. С минуту молчал.
— Нашел… Что так смотрите? На улице нашел. Гляжу — под ногами сверток. Поднял, а это деньги.
Пузикова бросила в канаву надкусанное яблоко. Поправила очки, съехавшие на закапанный веснушками нос. И решительно заявила — точь-в-точь как учительница русского языка Анна Абрамовна:
— В милицию! Немедленно!
— В милицию? — Мишка даже присвистнул. — А зачем?
— Как — зачем? Деньги сдадим! Они Ромашкины? Не Ромашкины! А кто потерял — ищет. И не раз, может, заходил, в милицию. Теперь тебе понятно, зачем?
— Понятно, — уныло протянул Мишка. Видно, не суждено до отвала наесться мороженым. А такой было подвернулся случай!
Ромка тоже опешил. Неужели и вправду Пузикова потащит их всех в милицию? Уж если суждено пропадать этим ненавистным ему теперь деньгам — так хоть с пользой для людей! Ведь не часто кому из ребят приходится вдоволь есть мороженое. Но Пузикова была неумолима.
Отделение милиции помещалось тоже на Кировской— совсем рядышком с киоском «Мороженое».
Отчаянная Пузикова смело переступила порог. За ней гуськом плелись Аркашка, словечка не сказавший за все это время, потом Мишка и последним — Ромка. Трусиха Катька по дороге в милицию сбежала. Сбежала как-то незаметно. Даже Пузикова не уследила, когда неповоротливая толстушка прямо-таки на глазах испарилась.
В дежурной комнате отделения милиции — просторной, мрачноватой, с массивным дубовым барьером, сооруженным на века, — в этот предвечерний час было тихо и скучно. Лишь нудно жужжали мухи, роем увиваясь вокруг горевшей у потолка лампочки.
Дежурный младший лейтенант сидел за столом, низко склонившись над книгой. Читал.
Но стоило ребятам переступить порог дежурки, как он строго спросил, не поднимая головы:
— Вы к Погореленко?
Тут даже неробкая Пузикова заробела и лишилась голоса.
Дежурный — словно он видел, как Пузикова мотнула крючковатой косичкой, — снова спросил:
— Значит, к Вельскому? Который жену вчера избил?
— Мы… мы сами по себе, — наконец-то нашлась что сказать Пузикова.
Младший лейтенант вздохнул и поднял голову. Это был пожилой и сухощавый человек с усталыми, в морщинках глазами, сначала показавшийся ребятам молодым и бравым.
— По какому делу, огольцы? — спросил он нестрого и улыбнулся.
— А мы вот по какому… — Пузикова споткнулась. — Вот он, Ромашка, деньги нашел. Мы деньги вам принесли. Ромашка, где деньги?
Ромка все еще не без опаски приблизился к широкому барьеру и положил на него смятый комок. Деньги младший лейтенант считал долго. Каждую бумажку бережно расправлял и клал под тяжелую пепельницу.
— Семьдесят один рубль, — сказал наконец дежурный. — А где ты их нашел… Ромашка?
— На улице… где же еще.
— А на какой улице?
Ромка замялся. Ну как это он раньше не подумал — на какой улице нашел деньги?
— Вспомнил? Вспомнил? — торопила шепотком Пузикова.
Ромка глядел себе под ноги. И — ни слова.
— Слушай, Ромка, может, ты на улице Волгарей нашел? — попытался помочь товарищу Мишка. — Нет?.. А не на Береговой?.. Нет? Тогда… тогда на Пушкинской? Тоже нет?
— Не торопите его, он сам вспомнит, — спокойно сказал младший лейтенант и, чиркнув спичкой, закурил папиросу. — Главное — надо точно вспомнить, где и когда нашел.
