Бедные звери шизария - [7]
Крупным планом лицо идиота…Человек под током…Амперметры, подключенные к мозгу… Дикие судороги…Убиение интеллекта…
Электросудорожная терапия. Превращение человека в ничто. В пустую оболочку, целлофан для мяса и костей… Зато, по мнению психпалачей, "помогает" при депрессиях….
Нет и нет! Не помогает — выжигает клетки разума, которые любят, ненавидят, волнуются, ждут, помнят о первом слове, первом шаге… Идиоты, которые разучились держать ложку в руках и до недр желудка разевают беззубые рты при виде каши, — вот они, здесь, рядом, на соседних кроватях…
Подбор оптимальных доз начинают с самых слабых разрядов. До того, как определят дозу, вызывающую припадок, больной испытывает невообразимое мучение. Электрический ток, пронзая мозг, возбуждает одновременно все эпицентры человеческих страданий. Вслед за этим следуют конвульсии, близкие агонии, эпилептические судороги, полное выжигание интеллекта.
Наиболее частые осложнения: вывихи нижней челюсти, плеча, переломы тел грудных и поясничных позвонков, бедра, осложнения со стороны дыхательной системы, пневмония, абсцесс легких, расстройство сознания и памяти, маниакальное состояние. После лечения наблюдается торидность (тугоподвижное мышление).
В 50-60-х годах применение электросудорожной терапии в клиниках страны резко ограничилось. Но в 70-х снова началось широкое применение преступного негуманного метода…
— 9 —
— Долой КГБ!
— Долой партократов!
— Долой ГКЧП! Долой Руцкого! Долой Хасбулатова!
— Свобода! Россия! Перевыборы! — скандирует площадь у Белого дома, и сразу уходят в небытие неразрешимые проблемы, тупые рявкающие рыла ментов, неприступные кабинеты прокуратур, бегающие глаза полураздавленных партгадин.
Все думали, что КГБ в жопе навсегда. Каждый был уверен, что красные флаги сожжены бесповоротно. Как легко и привольно дышалось на многомиллионных митингах. Страна сбросила цепи.
Тут же на площади, в стороне от бурлящей толпы, стоит невысокий мужичок с плакатом на шее. От холода он часто шмыгает носом, его скукоженное лицо выглядит по- детски обиженным. А на его плакате выстроились неровные строчки:
"Я сын Михаила Горбачева. За это меня все преследуют. Два раза травили ядом, сбили машиной. Медсестра — радистка, каждый день мучает меня, вмонтировала мне в задний проход передатчик и каждый день передает через него важные секретные сведения. Прошу мне помочь! Защитите меня от медсестры!"
К мужчине подходят, читают, но никто не смеется и не подшучивает над бедолагой. Раздалось несколько реплик в поддержку:
— Правильно написал! Давно пора их!
— Еще не то могут сделать!
— Они в очереди могут подойти и обычной шариковой ручкой уколоть, а человек через три дня на тот свет отправится, или совсем свихнется!
Никто и не думал выгнать несчастного или вызвать психбригаду. Стоишь — и стой себе! Все мы в чем- то не того… "Бедный шизик! — подумала я тогда, — Замучили в дурдоме"…И сама еще не знала, что и меня, бедную, схватят, привяжут, начнут стирать память…
Рядом китайский болванчик кивает бритой головой, дергает низкими бровями и бормочет непонятно что… А лицо у него — мое, тупое, перекошенное, дебильное, страшно опухшее от уколов, с заплывшими глазами, с непослушными губами, которых не разомкнуть… Ужасно представить себя с химическим желе вместо мозга. Но разве я теперь чем — нибудь отличаюсь от юродивой Фени, которая непрерывно бьет поклоны в подушку: "Прости меня, Господи! Отпусти меня, Господи!"
У нас — одна судьба и один враг на всех — плоская бумажная морда врачихи, которая не желает выслушать, но долго шипит вслед: "Не распишешься — хуже будет — хуже будет — хуже…"
А почему хуже? Если расписался — в своем, значит уме… А если отказался — докажут, что совсем без мозгов.
Га — ди — на.
— Укольчики-и-и!
Только бы никто не вспомнил обо мне.
Только бы никто не вздумал меня здесь искать.
Я окончательно потеряла рассудок,
мозг окаменел, и каждая мышца — кирпичик ненавистной палаты…
Завтра я, как Коновалова, задергаю бровями,
замычу, заулыбаюсь шприцу глупо и радостно…
Все хорошо. Все замечательно.
"У природы нет плохой погоды…"
Убитые клетки мозга не восстанавливаются.
Это факт.
— 10 —
— Коновалова! Не трогай новенькую! Не тяни с нее одеяло! Кому говорят?!
— Господи! Господи! — меня за плечо тронула Богомолка. — Врач уже ушла! Господи! Только что приходила! Всех посмотрела, а ты спишь и спишь…Колют и колют! Не могу шевельнуться! Господи — господи — господи!
— Уколь — чи — ки!
— Вставай, врач пришел, — растолкала меня Богомолка, — Вон врач! — она показала рукой на парня в белом халате. Он издали разглядывал палату.
Я, с трудом удерживая равновесие, подошла, открыла рот, но вдруг поняла, что язык перестал повиноваться, слова распались на слоги: — Доу…ктоуор…выу…пус….тие….те…тее…ме….ня…Яне…боль…на. яяяядоу…ктор…
— Что — что — что?! — он в ужасе глянул на меня и поспешно исчез.
— Да это не доктор, а практикант!
— Господи! Господи! Господи!
— Что ты к нему пристала? Он не имеет права!
— Укольчики — укольчики — укольчики!
И снова черное забытье…
А пусть… Я уже знала, что врач никогда не придет. Врачи приходят, чтобы лечить, а здесь не лечат — наоборот — превращают молодых сильных и здоровых в слабоумных инвалидов. Поэтому вместо врача здесь грубые руки, ядовитые иглы, да сплошной оглушительный визг:
Реконструкция технологий прошлого - такое же грандиозное дело, как современные техногенные озарения нобелевских лауреатов. Разница лишь в том, что глубины прошлого измеряются не только разумом человека, но и великолепием исчезнувших миров. Отрезок дороги, рухнувший в бездонную пропасть - тоже часть пройденного пути.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…