Бедняга Смоллбон - [7]

– Никогда бы не подумала.

– О чем?

– Что ваша шуба-это белый медведь.

– В том-то и дело, – терпеливо пояснила мисс Корнель, – что это совсем не белый медведь.

– Но мне показалось, что вы сказали.

– Флорри, дорогуша, – вмешался Джон Коу, – вы все понимаете слишком буквально. Или не знаете, что такое ирония? Никогда не встречались с сарказмом? Вас всегда избегало острие сатиры? И вам незнакомы основные идиомы?

– Ну конечно. – неуверенно протянула мисс Беллбейс.

– Скажи я вам, что умираю от голода, вы помчались бы к коронеру и в похоронную контору? И стали бы проверять свой вес, скажи вам кто-то.

– Как вам не стыдно, мистер Коу!

II

– Я вижу, мисс Читтеринг, – с улыбкой заметил мистер Бёрли, – вы почитаете меня человеком очень высокой морали.

Мисс Читтеринг непонимающе уставилась на него, но все же сообразила, что это как-то связана с письмом, которое она только что напечатала и которое мистер Бёрли только что прочитал.

– Разумеется, я счел это комплиментом.

– Благодарю, мистер Бёрли.

– Но вот боюсь, что так не пойдет, – продолжал мистер Бёрли и перечеркнул письмо. – Я сказал, что к этому вопросу нужно подходить с точки зрения этнической, что означает – нужно принимать в расчет интересы местного населения, а вы тут напечатали «С точки зрения этической», что означает – на основе морали.

– Да я два этих слова все время путаю, – стала извиняться мисс Читтеринг. – Сколько раз уже мне объясняли, а я все равно пишу наоборот.

– И ещё кое-что, мисс Читтеринг, – продолжал мистер Бёрли. – Нельзя писать на адресе «Мистер Томас Смэллхорн, кавалер ордена Британской империи, коммерсант.»

– Простите, мистер Бёрли.

– Не то, чтобы я имел что-то против, мисс Читтеринг, но получатель может подумать, что нам незнакомы элементарные правила вежливости. И репутация фирмы будет подорвана.

III

Мистер Бёрли разорвал пополам оба листа письма и отправил их в корзину-что мисс Читтеринг сочла излишне нарочитым, потому что первую страницу было легко исправить и к ней приложить новую вторую страницу, на которой нужно было поправить только три строки.

– Иногда я спрашиваю себя, за что, собственно, я вам столько плачу, продолжал мистер Бёрли.

Это можно было попытаться счесть шуткой, и мисс Читтеринг нервно хихикнула.

– Если вы в чем-то не уверены, посоветуйтесь с мисс Корнель, которая знает свое дело.

Это было сказано зло, и мисс Читтеринг покраснела, но была избавлена от необходимости дать ответ приходом мистера Крейна с какими-то бумагами.

И она поспешила исчезнуть.

– Не найдется у вас немного времени? – поинтересовался мистер Крейн.

– А в чем дело? – спросил мистер Бёрли не слишком любезно.

По правде говоря, – и нет смысла продолжать рассказ, не назвав вещи своими именами, – эти двое друг друга терпеть не могли, что проистекало прежде всего из различия их характеров, которые сочетались так же плохо, как вода и масло.

Мистер Крейн прошел всю Первую мировую войну в пехотном полку. Мистер Бёрли избежал тягот войны благодаря слабому сердцу. Мистер Крейн был бодрым экстравертом и солидным супругом, Бёрли – закоренелым холостяком, который своим тиранством загнал в могилу любящую мать и ныне туда же отправлял старшую сестру.

И область деятельности, в которой каждый из них специализировался, соответствовали разнице характеров.

Мистер Крейн обожал громкие и долгие процессы с частыми экскурсами в область уклонения от налогов на наследство или сокрытия налогов с прибыли, поскольку именно эти категории были ближе всего сердцам его высокопоставленных клиентов. Заметим кстати, что один из параграфов закона о налогах от 1936 года по всеобщему мнению был разработан специально для того, чтобы парализовать его идеально отлаженную стратегию.

Мистер Бёрли же был специалистом по операциям с недвижимостью, мастер в построении неуязвимых договоров по этой части. О нем говорили, что ни один адвокат из Линкольн Инн не сумел бы составить более изощренных формулировок.

И оба они были незаурядными юристами.

– Я получил письмо от Рива, – сказал мистер Крейн. Рив был секретарем страховой компании по компенсации косвенных убытков «Фьючер», – одного из крупнейших клиентов фирмы.

– Что он пишет?

– Ну вы же знаете Рива. Тот никогда не говорит лишнего. Но, видимо, хотел бы знать, способен ли Боб Хорниман вести их дела столь же хорошо, как и его отец.

– Я думал, что мы все уже обсудили.

– Это верно, – согласился мистер Крейн. – Обсудили. И в принципе мы договорились, что сохраним прежнее разделение работ – что Боб примет клиентов своего отца и что в его распоряжение поступит Боун. Но признаюсь, что я забыл про «Фьючер».

– А что с ними?

Мистер Крейн едва не сказал:

– «Вы ведь не хуже меня знаете, что!»

Но сумел сдержаться и только заметил: – Мы не имеем перед ними никаких обязательств, и они перед нами тоже. Давали нам работу – и уйму работы – поскольку старый Абель делал её не хуже, а может быть и лучше, чем кто-либо еще. Но я не хотел бы их потерять.

– Вы полагаете, что Боб не справится?

– Нет, так я не думаю. Я полагаю только, что он молод, и что Абель сумел многому его научить по части учета документов и Хорнимановских методов ведения дел, но вот мне кажется, что о клиентах он ему рассказать не успел.