Бедность не порок - [16]

В черновых набросках Гордей Карпыч носит фамилию Торцевой. Сначала Островский предполагал ввести в комедию еще одно действующее лицо — Устинью Наумовну, бедную вдову, мать Мити. По первоначальному плану-сценарию в ее доме и должно было происходить первое действие. Митя сначала не был приказчиком Торцевого. На ранней стадии работы он представлялся автору в образе поэта из народа, но уже в первой редакции Островский сделал Митю приказчиком богатого купца, изменив соответственно простой спокойный строй его речи на сентиментально витиеватый, соответствующий приказчичьей психологии. Значительной шлифовке от редакции к редакции подвергся и образ Любима Торцова, в котором драматург, с одной стороны, стремился подчеркнуть человечность, мягкость, доброту, с другой, замаскировать их шутовством и балагурством.

Последняя редакция пьесы была закончена осенью 1853 г. В черновой рукописи комедии автор пометил: «Задумана 10 июля 1853 г.; начата 22 августа». 30 сентября Островский сообщал М. Д. Погодину: «…совершенно занят окончанием моего последнего труда». 24 октября он писал тому же адресату: «…комедия кончена, дело теперь только за перепиской, ее нужно будет поскорее печатать». 2 ноября драматург извещал Ф. А. Бурдина: «Болезнь помешала мне окончить комедию, как я обещал, т. е. к октябрю, но теперь я ее кончил, и она переписывается. Я пошлю ее к Вам, а Вы похлопочите, чтоб цензура поскорее пропустила. Ставить я приеду сам, я уж решился».

23 ноября Островский читал пьесу у себя дома в кругу друзей, среди которых были: Ап. Григорьев, Е. Н. Эдельсон, скульптор Н. А. Рамазанов, художник П. М. Боклевский, музыкант А. И. Дюбюк, поэт Б. Н. Алмазов и другие. «Чуть не каждый день, — вспоминал И. Ф. Горбунов, — Александр Николаевич уезжал куда-нибудь читать свою новую пиэсу. Толков и разговоров об ней по Москве было много».

1 декабря писатель уведомлял Бурдина: «Новая моя комедия „Бедность не порок“, наконец, отправляется к Вам в Петербург вместе с сим письмом, а придет, вероятно, днем позже, потому что отправлена через контору. Уже в чтении эта пьеса имела в Москве такой успех, какого не имела до сих пор ни одна моя комедия. Похлопочите, чтобы мне из цензуры получить ответ поскорее. Если она пройдет, то я тотчас же приеду в Петербург сам ставить. Надобно будет списать другой экземпляр, чтобы один оставить у вас, а другой послать поскорее в Москву. Если бы это можно было сделать к Святкам, то пьеса имела бы особенный эффект, потому что действие в ней во время Святок. Там есть прекрасная для Вас роль — Мити». 2 декабря Островский делился с Погодиным своей радостью: «Вот и опять торжество, и торжество небывалое. Успех последней моей комедии превзошел не только ожидания, но даже мечты мои. Я очень рад такому сочувствию…», а через день извинялся перед ним: «…я действительно виноват, — писал драматург. — Я не читал у Вас своей комедии. Но до сих пор у меня не было ни одного свободного вечера <...> Во всяком случае, я должен у Вас прочитать комедию, я это знаю и прочитаю». В конце декабря, беспокоясь об участи пьесы, которая «что-то застряла» в Петербурге, Островский в письме к Бурдину дал указания относительно костюмов действующих лиц: «Маша и Лиза в пьесе — купеческие девушки, одетые очень хорошо, Анна Ивановна в темном шелковом платье с открытым воротом, на голове повязан цветной шелковый платочек. Гордей Карпыч с бородой, но в коротком сюртуке, Любим Карпыч в летнем триковом пальто. Коршунов без бороды, одет, как купцы из немцев; Митя в длинном сюртуке, белый коленкоровый платок па шее, Гуслин так же, Разлюляев в кафтане, сапоги высокие, с кисточками. Девушки, поющие песни, — из купеческих горничных. В Петербург я ехать думаю; но не знаю будут ли деньги». Через месяц он вновь писал Бурдину: «Комедию мою давали в первый раз 25 числа, успех небывалый! Напишите мне о судьбе моей комедии у вас».

Премьера комедии «Бедность не порок» состоялась в московском Малом театре 25 января 1854 года.

Роли исполняли: Гордея Карпыча Торцова — П. Г. Степанов, Пелагеи Егоровны — М. Д. Львова-Синецкая, Любови Гордеевны — А. В. Воронова, Любима Карпыча Торцова — П. М. Садовский, Африкана Савича Коршунова — М. С. Щепкин, Мити — И. В. Самарин, Гуслина — Е. И. Климовский, Разлюляева — С. В. Васильев, Анны Ивановны — Л. П. Никулина-Косицкая, Маши — Н. Н. Никифорова, Лизы — А. И. Колосова, Егорушки — М. П. Садовский, Арины — С. П. Акимова, 1-й гостьи — Т. И. Кашина, 2-й гостьи — А. И. Лилеева, Старика — О. О. Лазарев, Вожака — Бобовский.

Автор принимал активное участие в постановке. «Роли были розданы, — вспоминал Горбунов, — и автор прочел ее артистам в одной из уборных Малого театра <...> Мнения в труппе относительно новой пьесы разделились. Хитроумный Щепкин, которому была назначена роль Коршунова, резко порицал пиесу. Он говорил: „бедность не порок, да и пьянство — не добродетель“. Шумский следовал за ним. Он говорил: „Вывести на сцену актера в поддевке да в смазных сапогах — не значит сказать новое слово“. Самарин, принадлежавший к партии Щепкина, хотя и чувствовал, что роль (Митя) в новой пиэсе ему не по силам, — молчал. А Петр Гаврилович Степанов говорил: „Михайлу Семенычу с Шуйским Островский поддевки-то не по плечу шьет, да и смазные сапоги узко делает — вот они и сердятся“ <...> Начались репетиции, и мы с Александром Николаевичем бывали на сцене каждый день. Наконец пиеса 25 января 1854 года была сыграна и имела громадный успех. Садовский в роли Любима Торцова превзошел самого себя. Театр был полон. В первом ряду кресел сидели: гр. Закревский и А. П. Ермолов — большой почитатель Садовского <...> Вплоть до масленицы пьеса не сходила с репертуара, несмотря на то, что ее загораживала гостившая в то время в Москве знаменитая Рашель