Бедная невеста - [3]
Карповна. В людях жить, душа, кому сладко.
Дарья (подходит к ней ближе и говорит почти шепотом). Намедни говорит: такая ты и этакая! Что, говорит, долго в лавочку ходила! Ты с лавочниками якшаешься! Как, говорю, сударыня! Кто меня застал? Нет, говорю, не извольте… Я, говорю, девушка, как есть… ни в чем… Ах, кажется… уж лучше не говорить… (Помолчавши.) Барышню поедом съела! Выходи, говорит, замуж… «За кого я, говорит, маменька, пойду?» Да ведь и вправду: ну за кого она пойдет, за какого шута горохового? Уж хоть бы ты, Карповна, ей хорошего жениха нашла.
Карповна. Найтить-то я нашла, да не знаю, как понравится.
Дарья. Я так думаю: офицера бы ей найти. Смотри-ка, мимо нас какие хорошие ездят. Никак кто-то идет. (Идет к двери.)
Входит Панкратьевна.
Те же и Панкратьевна.
Панкратьевна. Что, милушка, дома барыня?
Дарья. Дома.
Панкратьевна. Скажи, что Степанида Панкратьевна пришла.
Дарья уходит.
(Взглянув на Карповну.) Ба, ба, ба… Залетела ворона в высокие хоромы! Ты как сюда попала?
Карповна. А вот как попала, так и попала. Это что еще за спрос такой проявляется!
Панкратьевна. Ишь тебя везде носит! Знала бы свое купечество.
Карповна. А ты, небось, с дворянством все знакома; то-то ты хвосты-то и отрепала, по передним-то шлямшись.
Панкратьевна. Невежа! Я с тобой и говорить-то не хочу.
Карповна. Ха, ха, ха, ха… Ты, что ль, больно вежлива! Ты вот с дворянами водишься, а ходишь ощипанная да обдерганная, страм смотреть-то; а я с купечеством, да своим домом живу, не хуже кого другого, и в ламбарте есть. Напялила чепчик-то, так и нá поди, думаешь, что тебя и рукой не достанешь!.. Да я коли захочу, так в пол-аршина взбодрю. (Смеется.) Еще важней тебя буду!
Панкратьевна. Что с невежей и говорить. Обращения ты никакого не знаешь, как есть дура, невоспитанная!
Карповна. Вот дура, да почище тебя, никто на ногу не наступит. (Молчание.)
Панкратьевна. А вот как узнает Мартын Мартьяныч, зачем ты к ним ходишь, так он тебе форс-то собьет.
Карповна. А зачем я хожу-то? Ну, скажи, зачем?
Панкратьевна. Ну, известно зачем.
Карповна. Как тебе не знать! Врешь, врешь ты! Тринадцатый год вдовею, ни в чем не замешана. Ты, видно, с больной головы на здоровую.
Анна Петровна входит.
Те же и Анна Петровна. Свахи встают и кланяются.
Анна Петровна. Здравствуйте! Ну что? Что? Говорите скорей.
Обе молчат.
Что вы молчите?
Карповна. Пусть она сначала говорит, у нее благородные.
Анна Петровна. Ну, говори ты, Панкратьевна!
Панкратьевна. Есть у меня два жениха, Анна Петровна, такие кавалеры, что чудо!
Анна Петровна. Какие ж они такие?
Панкратьевна. Служащие, матушка, благородные.
Анна Петровна. Что ж они, с состоянием?
Панкратьевна. Служат, матушка, жалованье получают.
Анна Петровна. Да живут-то они каково?
Панкратьевна. Живут хорошо. Один стихи пишет, другой все поет целый день. А уж какие учтивые, да какие влюбчивые! Как, говорит, увижу хорошенькую барышню, так бы и женился, ни на что не посмотрел.
Анна Петровна. А чины у них какие?
Панкратьевна. Чины небольшие, из себя-то уж больно красавцы.
Карповна. Голь все это, как я посмотрю.
Анна Петровна. Ну, а у тебя что, Карповна?
Карповна. Есть-то у меня, есть, такой туз — не ее женихам чета, да лишнее бревнышко у нас в горнице.
Анна Петровна. Ну, хорошо. Поди, Панкратьевна! Наведайся как-нибудь на днях.
Панкратьевна. Прощайте, Анна Петровна. (Уходит, свирепо взглянув на Карповну.)
Анна Петровна. Ах, Карповна, уж кабы ты нам нашла жениха, я бы тебе такое спасибо сказала… Сама ты знаешь, мое дело женское, ничего я не знаю… Как это можно без мужчины!..
Карповна. Так вот, матушка, не было ни гроша, да вдруг алтын. Такой туз, что рукой не достанешь.
Анна Петровна. Кто ж такой? Говори, не мучай.
Карповна. Савва Саввич Белугин.
Анна Петровна. Что ты! Ведь миллионщик!
Карповна. Миллионщик, миллионщик.
Анна Петровна. Как же это он вздумал?
Карповна. Да что, матушка, дети одолели. Ведь у него дети-то поди-ка какие. Сам-от он в большом доме не живет, знаешь, что с балконом-то. Сыновья-то там запрутся, да и пьют, кранболь [2] у них там всякий идет. Да что ж выдумали: выскочит это который-нибудь на балкон, глаза вытаращит, руки подымет, закричит страшным голосом да назад; потом, погодя немного, другой, так и прокуратят. [3] Что хорошего!
Анна Петровна (качая головой). А-я-яй, а-я-яй!
Карповна. Ну, сама посуди, отец-то смотрит, смотрит…
Анна Петровна (заглянув в окно и увидав идущую Хорькову). Ну, хорошо, Карповна, спасибо тебе. Сама ты знаешь, мое дело женское… зайди на днях, потолкуем… теперь некогда, — вон Хорькова идет.
Карповна. Зайду, зайду. (Кланяется и уходит.)
Входит Xорькова.
Анна Петровна и Хорькова.
Анна Петровна. Арина Егоровна! Милости просим! Присядьте!
Хорькова. Я ведь, Анна Петровна, на минуточку, совершенно на минуточку. Вообразите, была в городе — дай, думаю, зайду к Анне Петровне; они хоть и спесивы, никогда нас не навестят, ну да уж, думаю, зайду.
Анна Петровна. Извините, матушка, все дела, ей-богу, некогда, сами посудите, дело мое женское: везде сама должна. Вот у нас теперь тяжба об доме, так ведь ночи не сплю. Ну, как отнимут, куда я денусь?… А у меня дочь невеста.
