Беда - [71]
– Видимо, это означает «конечно мог», – сказал Санборн. Чэй уже опередил их на полквартала. – Из чего напрашивается вывод, что нам снова придется ловить попутку.
Генри посмотрел на него.
– Три обормота с собакой, которые хотят, чтобы их подбросили до Катадина. Кто посадит к себе троих с собакой?
– Не говоря уж о том, что одного из них – камбоджийца, который, по всей видимости, нарушил правила поведения для условно осужденных, – наверняка ищет полиция, – заметил Санборн. – А найти камбоджийца среди жителей Миллинокета, штат Мэн, по-моему, не составляет особого труда.
– Значит, если будем голосовать, нужно делать это ночью и надеяться, что мы не нарвемся на полицию. А кто подберет троих обормотов с собакой, да еще ночью?
– Почему троих? – сказал Санборн.
Оторвавшийся от них Чэй оглянулся. Он помахал, подзывая их к себе, а затем пересек улицу. Из-за тяжелого рюкзака Генри ему приходилось идти чуть согнувшись.
– Ты хочешь его бросить?
– Никто не предлагал ему идти с нами. Он просто ехал в том же направлении, но мы не приглашали его лезть на гору. И вообще, Генри, я гляжу, ты с ним прямо не разлей вода. С чего бы это?
– При чем тут не разлей вода? Он согласился нас подвезти, и я не хочу, чтобы он попал в беду из-за… из-за нас.
– Между прочим, он убил твоего брата. Сначала ты катаешь его на лодке по озеру. А теперь хочешь еще и взять с собой на Катадин. Он убил твоего брата, Генри! Вчера утром ты был готов разорвать его на мелкие клочки, а сегодня вдруг волнуешься, как бы его не арестовали за то, что он украл пикап у своего папаши.
– Значит, мы пойдем, заберем у него рюкзак и скажем: «Спасибо, что подвез. А теперь до свидания». Так, что ли?
– Именно так. А потом поднимемся на Катадин.
Генри посмотрел на север. Катадин дрожал в знойном мареве Четвертого июля. Его бело-фиолетовые камни были словно подернуты рябью, а пики заволокло легкой дымкой.
Прямо как в тропиках.
Генри вдруг почудилось, что он в Камбодже. Смотрит из горящего лагеря беженцев. Горы кажутся прохладными и невероятно далекими. Его отец пашет поле с лямкой поперек груди. Точно бык.
А солдаты смеются.
И тут они видят твою мать.
Беда.
А потом забирают твоего брата.
Беда.
И сестру.
Беда.
И ты не можешь построить свой дом подальше от этих бед.
Даже если переплывешь Тихий океан. И пересечешь континент. И выучишь новый язык. И поступишь в школу, где все носят желто-синие рубашки и никто никогда не был беженцем, и попытаешься выбросить из памяти то, что ты когда-то им был… хотя этого тебе не дадут.
Даже если ты встретишь американскую девушку, которую легко рассмешить и легко довести до слез, которая входит в число лучших спортсменок Массачусетса, но не говорит об этом, чтобы не выделяться на фоне своих братьев, которая ест рисовые хлопья с бананами и тростниковым сахаром, субботним утром смотрит мультики, а после этого полдня собирается на вечерний концерт Бостонского симфонического оркестра, потому что любит Стравинского.
И вдруг Генри понял, как произошел тот несчастный случай, понял с абсолютной ясностью и бесспорностью геометрической аксиомы. Он увидел его как историю, разворачивающуюся в замедленном темпе, – каждый до предела четкий эпизод, каждый взгляд, каждый жест, каждый вскрик. И все долгие ночи, которые были после этого, ночи, полные ужасного одиночества, – он понял и про них тоже.
Теперь он знал.
Он огляделся и поставил канистру с охлаждающей жидкостью около машины, припаркованной на обочине. Потом двинулся за Чэем, который ждал их на другой стороне улицы.
– Мы его не бросим, – сказал он через плечо. И услышал, как Санборн вздохнул. Генри обернулся. – Мы его не бросим. Он довез нас почти до места – отсюда до горы всего несколько миль.
– А именно восемнадцать, мистер картограф.
– Ничего подобного, Санборн.
– Стало быть, тот, кто написал на дорожном указателе «Катадин – 18», имел в виду его возраст.
– Стало быть, так, – сказал Генри. – Ты идешь или нет?
Санборн поддернул рюкзак повыше и зашагал к нему. Генри чувствовал его недовольство, но подождал, пока он его догонит, и они вместе пошли за Чэем, который свернул в первый попавшийся переулок, чтобы понадежней скрыться от глаз полицейских. Это вполне устраивало Генри, так как он по-прежнему не горел желанием встретиться с членами секции ударных из оркестра Миллинокетской средней школы. В конце квартала они снова свернули и шли параллельно Главной улице, пока не выбрались на дорогу, ведущую прямиком к Катадину. Они ступили на нее вместе – и так началось преодоление последних восемнадцати миль, которые еще отделяли их от подножья горы.
21.
Но это не значит, что их путь пролегал по дороге.
Сначала они действительно шли по ней. Шли мимо старых ферм, потрепанных томительно долгими зимами, и вырубок, где когда-то росли могучие сосны. То и дело их обгоняли машины, десятки машин – на многих еще развевались красно-бело-синие флажки. Все это были люди, которые избрали некогда священные склоны Катадина местом праздничного пикника.
Чэй нервно косился на проезжающие машины, а Чернуха всякий раз шарахалась от них в сторону. Наконец Чэй кивком предложил свернуть влево, они дождались разрыва в потоке разукрашенных автомобилей, пересекли дорогу и вышли в поле. Под их ногами хрустели остатки кукурузных стеблей, срезанных прошлой осенью.
Ну и тип этот Холлинг Вудвуд! Учительница возненавидела его в первый же день седьмого класса. Подумать только, заставляет после уроков читать Шекспира! Но родители на жалобы Холлинга никакого внимания не обращают. Им и без того есть о чём беспокоиться: дело-то происходит в 1967 году — тут и война во Вьетнаме, и политические волнения, и бизнес отца-архитектора, который вроде бы пошёл в гору, но конкуренты дышат в спину… Вот бы получить заказ на проект нового здания школы, той самой, где учится сын! А у Холлинга выдался удивительный год — он проверил надёжность друзей, сыграл в спектакле, разочаровался в кумирах, преодолел себя и свои страхи, нашёл общий язык со старшей сестрой, влюбился… Холлинг вырос.«Битвы по средам» — это захватывающая и остроумная повесть о жизни подростка в течение одного учебного года.
У Дуга Свитека и так жизнь не сахар: один брат служит во Вьетнаме, у второго криминальные наклонности, с отцом вообще лучше не спорить – сразу врежет. И тут еще переезд в дурацкий городишко Мэрисвилл. Но в Мэрисвилле Дуга ждет не только чужое, мучительное и горькое, но и по-настоящему прекрасное. Так, например, он увидит гравюры Одюбона и начнет рисовать, поучаствует в бродвейской постановке, а главное – познакомится с Лил, у которой самые зеленые глаза на свете.«Пока нормально» – вторая часть задуманной Гэри Шмидтом трилогии, начатой повестью «Битвы по средам» (но главный герой поменялся, в «Битвах» Дуг Свитек играл второстепенную роль)
Что бы вы сказали, если бы в вашу дверь позвонил Дживс? Или хотя бы Стивен Фрай в образе Дживса? Нечто очень похожее приключилось с американским шестиклассником Картером Джонсом – да еще и утром первого сентября, когда все три сестренки чего-то хотят, а мама совершенно сбилась с ног. Картер сперва просто не поверил своим глазам. А потом – куда деваться! – смирился с тем, что настоящий английский дворецкий каждый день приходит в дом и устанавливает новые правила. А потом – и такое бывает! – оказалось, что всем вокруг этот удивительный человек очень симпатичен.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.