Becoming. Моя история - [145]

Вместо этого, как и многие другие родители, я вцепилась в своих собственных дочерей в порыве страха и любви. Приближалось Рождество, и Сашу вместе с несколькими другими детьми пригласили присоединиться к московской балетной труппе для двух спектаклей «Щелкунчик», которые проходили в тот же день, что и поминальная служба в Ньютауне. Барак успел проскользнуть в задний ряд и посмотреть генеральный прогон перед отъездом в Коннектикут. Я пошла на вечернее шоу.

Балет оказался сверхъестественно прекрасным, как всегда и бывает с этой историей, с принцем в залитом лунным светом лесу и кружащимися сладостями. Саша играла мышь в черном трико с пушистыми ушами и хвостом. Она танцевала, пока расписные сани скользили по сверкающему искусственному снегу под нарастающие звуки симфонической музыки. Я не отводила от нее взгляда и радовалась всем своим существом. Саша стояла на сцене с блестящими глазами, будто не веря, ослепленная головокружительной сказочностью происходящего. Это действительно было нереально. И она была достаточно юна, чтобы хотя бы на мгновение полностью отдаться происходящему, позволив себе двигаться в этом раю, где никто не разговаривал, и все танцевали, и скоро должно было настать Рождество.

Потерпите еще немного, ведь легче не станет. Вот если бы Америка была простым местом с простой историей, если бы я могла рассказывать все через призму разумного и милого. Если бы мы никогда не оступались. И если бы каждая трагедия заканчивалась искуплением…

Но Америка совсем не такая, и я тоже. Я не собираюсь придавать этой истории идеальную форму.

Второй срок Барака оказался во многом легче, чем первый. Мы многому научились за предыдущие четыре года, наняли нужных людей и выстроили в целом рабочие системы. Теперь мы знали достаточно, чтобы избежать некоторых небольших ошибок, которые совершали в прошлом, начиная со дня инаугурации в январе 2013 года. Я сразу попросила, чтобы трибуна для зрителей на параде обогревалась, и в этот раз у нас не замерзли ноги. Мы решили поберечь свои силы и провели только два инаугурационных бала, в отличие от десяти в 2009 году. Нам предстояло еще четыре года, и если я чему-то и научилась за предыдущие, так это расслабляться и сбавлять темп при первой же возможности.

Сидя на параде рядом с Бараком после того, как он вновь принес свои клятвы стране, я наблюдала за потоком платформ и марширующих оркестров, энергично появлявшихся в поле зрения и исчезавших, уже способная наслаждаться зрелищем больше, чем в первый раз. С моего места невозможно было различить отдельные лица исполнителей. Их тысячи, каждый с собственной историей. Еще тысячи людей приехали в Вашингтон, чтобы принять участие в остальных мероприятиях в честь инаугурации, и еще десятки тысяч пришли на это посмотреть.

Позже я безумно жалела, что не разглядела одного человека: стройную чернокожую девушку в сверкающей золотой повязке и синей форме мажоретки, которая приехала с марширующим оркестром подготовительной школы Королевского колледжа из Саутсайда, Чикаго, чтобы выступить на инаугурационных мероприятиях. Мне хочется верить, что у меня была возможность каким-то образом заметить ее среди огромного потока людей, наводнивших город. Это была Хадия Пендлтон, пятнадцатилетняя девочка в самом начале жизненного пути, переживающая большие перемены. Она приехала на автобусе в Вашингтон с товарищами по группе. В Чикаго Хадия жила с родителями и младшим братом примерно в двух милях от нашего дома на Гринвуд-авеню. Она отлично училась в школе и часто говорила, что хочет поступить в Гарвард. Уже начала планировать свой шестнадцатый день рождения. Любила китайскую кухню, чизбургеры и ходить за мороженым с друзьями.

Я узнала об этом несколько недель спустя, на ее похоронах. Через восемь дней после инаугурации Хадию Пендлтон застрелили в общественном парке в Чикаго, недалеко от школы. Она стояла с друзьями под металлическим навесом рядом с детской площадкой, пережидая ливень. Восемнадцатилетний парень принял их за членов вражеской банды. Хадия получила пулю в спину, когда пыталась убежать. Двоих ее друзей он ранил. Было 14:20, вторник.

Мне очень хотелось бы увидеть ее живой, хотя бы для того, чтобы поделиться воспоминанием с ее мамой в момент, когда воспоминания о ее дочери внезапно стали конечными. Их оставалось только собирать и хранить.

Я пошла на похороны Хадии, ведь это казалось правильным. Я осталась дома, когда Барак отправился в Ньютаун, но теперь пришло мое время шагнуть вперед. Я надеялась, мое присутствие привлечет внимание ко множеству невинных детей, которых расстреливают на улицах города почти каждый день, – это и трагические события Ньютауна побудят американцев требовать принятия адекватных законов об оружии. Хадия Пендлтон родилась в сплоченной рабочей семье Саутсайда, очень похожей на мою собственную. Проще говоря, я могла ее знать. Я даже могла быть ею. И если бы она в тот день вернулась из школы другой дорогой или сдвинулась на шесть дюймов влево вместо шести дюймов вправо, когда началась стрельба, она могла бы стать мной.

– Я сделала все, что должна была, – сказала мне мать Хадии, когда мы встретились перед похоронами, и заплакала. Клеопатра Коули-Пендлтон, сердечная женщина с мягким голосом и коротко стриженными волосами, она работала в службе поддержки клиентов в кредитной рейтинговой компании