Беатриса - [2]

Я ознакомилась с приговором Сената. Расписалась в шести положенных местах. Поблагодарила биостражей, возвращающихся тем же рейсом. Разрешила экипажу начать разгрузочно-погрузочные работы. Оставшись с Данилевским наедине, я сказала:

– Присядьте, пожалуйста, капитан. Успокойтесь. Не дергайте плечом. Приветствую вас на Короне, в обители радости, довольства и покоя. Здесь все – пожизненно. Охраны нет. Возможность испепелить кого-нибудь лазером или вторгнуть в анабиоз – нулевая. Старайтесь доставить себе и окружающим максимум удовольствий. Через неделю вы освоитесь и поймете, что Сенат выбрал для вас райский уголок. В нем есть, чем скрасить одиночество: аквапарк, ботанический сад с десятками тысяч земных растений, гравистадион, под сводами которого можно летать, уподобляясь птицам, и многие другие развлечения. Впрочем, одиночество у нас относительное: из 173 колонистов почти половина – дамы, посему даже есть танцевальный салон. У каждого колониста – свой коттедж, заметьте, трехэтажный. Что касается пожизненных работ, то, право же, они не обременительны. Разумеется, никто не погонит вас в шахту добывать радунит-там справляются роботы – биоты. Сообразно вашим наклонностям я сама подберу вам занятие по душе. Зовут меня Беатриса, я здесь что-то вроде начальницы колонии. Других начальников нет, так что с любыми вопросами обращайтесь ко мне. В любое время суток, желательно по видеофону.

– А кофе здесь дают, любезная Беатриса? – спросил Данилевский, не поднимая глаз.

– Дают, любезный капитан. Сорока двух разновидностей. Желаете по-мексикански? Или по-бедуински?

– Сойдет любой, но покрепче.

Когда фарфоровая дымящаяся чашечка оказалась у него в руках, Алан жадно отхлебнул и впервые улыбнулся:

– Как красиво у вас цветет сирень. Не кабинет, а оранжерея. С таким напитком готов строить планы на будущее. Извините, но у меня почему-то в глазах рябит и предметы чуть расплывчаты, даже ваше лицо. Смутно различаю отдельные жемчужины в вашем ожерелье.

– Не тревожьтесь, такова особенность здешней атмосферы, через полтора-два месяца зрение восстановится. Что же касается планов на будущее, можете строить их на полвека вперед. Учтите главное: возвратиться на Землю можно только после кончины – в платиновом гробу. Некоторые предпочитают кремацию в расплаве радунита: тогда биоты опустят ваши бренные останки в шахтный ствол и… И заметьте: за все 19 лет существования колонии – ни одного самоубийства.

– Я тоже не склонен к суициду, – сказал Данилевский. – Нельзя ли кофе повторить?

– Сколько угодно… Единственная закавыка: если рождаются дети – их немедленно отправляют на Землю. Таков закон, и он ни разу не был нарушен. И не будет. Впрочем, вас эта проблема не должна интересовать.

– Почему же? – В холодноватых серых глазах Алана проскакали чертики. – Мой дед Никифор в 76 годочков сына на свет Божий произвел. Правда, та, кто его родила, была вдвое моложе моего бравого предка.

– В колонии есть дамы и помоложе, – сказала я. – Однако история с Никифором Ивановичем и Анной Владиславовной (как видите, я неплохо знаю вашу родословную) – для вас светлая сказка. Вы еще на Земле были стерилизованы. Безболезненно, во сне. Это секретная часть приговора Сената, которую я вам и объявляю. Как особо опасному преступнику… Хотя лично я никого из колонистов преступником не считаю. Все они жертвы вмешательства злого рока в их судьбу.

Лицо капитана потемнело.

– Нет-нет, – поспешила я его успокоить. – Потенции это не касается, скорее наоборот. Так что вы вольны в ваших пристрастиях и страстях. Да и нравы здесь абсолютно свободные. Браки как таковые не заключаются.

– Что я должен делать дальше, если уж брачные узы мне не светят?

– Пожаловать в ваш персональный коттедж. Я вас отведу. Еда и напитки в холодильнике. Обязательная вечерняя трапеза – в 20.00, прошу не опаздывать в кают-компанию… Кстати, столь же обязательно для каждого дежурство на Дозорной Вышке. Дважды в неделю, по 8 часов. Это связано с нашей общей безопасностью.

– Там я вряд ли пригожусь, – сказал капитан.

– Это почему же?

– Да потому, черт побери, что меня, возможно, не только сделали бесплодным, но и сварганили лоботомию. Выпотрошив половину мозгов, к примеру. Безболезненно. Во сне. По секретному вердикту Сената, будь он трижды проклят!

– Алан Данилевский! Остерегайтесь на Короне прибегать к крепким выражениям! – жестко оборвала я грубияна. – Тем более общаясь с единственным представителем Сената в колонии. Не забывайте, что за подобные проступки вы можете быть подвергнуты домашнему аресту. И уясните себе на вечные времена: здесь все решаю я, Беатриса.

2

Я, Беатриса, никогда не забываю, что наше поселение на Короне – второе. Первое было уничтожено 21 год тому назад Молекулярным Ураганом – так ученые окрестили страшного врага. Ветры и бури здесь скорее правило, чем исключение, они свирепствуют в ущельях между горами, не принося местной флоре и фауне ни малейшего вреда. Первоколонисты преспокойно добывали радунит, довольно быстро освоившись на необитаемой планете. И вдруг оказались мертвыми – в считанные мгновения кровь вскипела у всех, как если бы они оказались на высоте 10 километров в разгерметизированном самолете. Кружили над Короной искусственные спутники, выискивая незримого врага, множество гипотез пыталось объяснить, казалось бы, необъяснимое.