Баженов - [31]

Начали с того, что Каржавин перевел две книги Витрувия из его знаменитого трактата «Десять книг об архитектуре». Затем был сделан перевод с французского по Перро «Сокращенный Витрувий, или Совершенный архитектор». «Соавторы» сопроводили эту книгу «Словарем архитектурных речений, собранных при модельном доме в Москве». Параллельно с этим Баженов подготовил к изданию заметки о творчестве архитекторов разных времен: «Мнение о разных писателях, которых сочинения об архитектуре у нас ежедневно в руках бывают».

Все эти работы, а также «Изъяснения» Баженова относительно кремлевских строений — неоценимый вклад в развитие теории архитектуры.

В архитекторской команде Баженова царили оживление, дух приподнятости. Ученики с интересом изучали науки, каждодневно помогали Баженову в работе над моделью.

Однако в вопросах обучения с самого начала многое было сопряжено с трудностями. Не хватало чертежных досок, грифелей, книг, учебных материалов и пособий. Денег на это никто не отпускал. Приходилось выкраивать, выкручиваться, полагаться на энтузиазм. Должности учителя в команде не было. Поэтому занятия проводили, в том числе Каржавин и Баженов, без оплаты. Успешно и планомерно шла работа лишь над кремлевской моделью. Даже в незаконченном виде она стала известной достопримечательностью Москвы. На нее приходили любоваться писатели и иностранные дипломаты, видные ученые европейских академий и прочие почетные гости первопрестольной столицы.

Модель впечатляла всех, даже и людей, которые к баженовскому проекту были настроены скептически или недоверчиво. Поражало многое. И техника изготовления, и сами размеры модели. Они были таковы, что во внутренних дворах могли разгуливать несколько человек. В своих пропорциях модель математически точно соответствовала размерам будущего дворца.

Фасад главного корпуса задуманного Баженовым дворца имел сложное членение: два нижних этажа объединены сплошной горизонтальной руставкой и карнизом. Они отделяют верхние этажи. Первые два этажа — это своего рода постамент для двух верхних. Они объединены декоративным убранством и колоннами в одно целое. Антаблемент украшен скульптурой. Его поддерживают четырнадцать колонн. По обе стороны центрального выступа по десяти колонн. За ними — двухколонные выступы. В нишах стен изящные вазы. Весь фасад центрального корпуса являлся, таким образом, как бы богатейшей и красивейшей архитектурной декорацией. Внутренний фасад главного корпуса, выходящий во двор, имел почти такое же богато декорированное оформление.

Впечатлительна была циркумференция — огромный полуциркуль с высоким четырехступенчатым цоколем, с многочисленными мраморными колоннами.

Циркумференция соединялась с главным корпусом. В этом месте — подъезд с тремя красивыми арками. Богато декорированный вход обрамляли колонны. С другого конца циркумференция соединялась с театром. Особенный эффект производил его парадный вход, от которого сбегали широкие пересекающиеся лестницы. Стены театра украшены ионическими колоннами.

Не менее эффектно и внутреннее оформление, особенно центрального зала дворца, впечатляющего своими размерами. В углах — мощные колоннады, состоящие из девяти колонн коринфского ордера из финляндского розового гранита. Стены отделаны венецианским мрамором. Между окнами — скульптуры. Стены также украшены портретными медальонами и т. д.

Вестибюль дворца — это своего рода беседка из двенадцати колонн розового мрамора. За ними идет другой пояс колонн. Причудливо переплетаются мраморные лестницы. Вестибюль, как и центральный зал дворца, богато украшен скульптурами, гирляндами; на стенах — мозаика, фрески, разнообразные лепные украшения.

О модели и невиданном проекте заговорили с восторгом и завистью в европейских королевских дворах. Однако на пути к осуществлению общего замысла неожиданно возникла преграда. В Москве вспыхнула эпидемия чумы. Некоторые монастыри превратились в больницы. Хозяева дворов день и ночь жгли можжевельник и навоз. Вонючий дым стелился по всему городу. В городе усилились воровство, разбой и беспорядки. Архитекторская команда Баженова поредела.

Эпидемия чумы длилась до 1771 года.

Баженов приложил немало усилий, чтобы удержать оставшихся людей при строении. Это стоило нервов, дополнительных хлопот. Каржавин, глядя на самоотверженного и сильно измотанного заботами Баженова, как мог утешал, подбадривал. И все же от Василия не ускользнуло, что Федор временами сам впадает в уныние.

Каржавин признался:

— Виною всему не чума… Душно мне здесь, Василий… Да и тебе нелегко — разве не вижу. В похвальбах хоть и нет недостатка, но… что-то мало мне верится в успех оного мероприятия.

Баженов молчал. Устало и отрешенно смотрел в одну точку.

Ответил незлобно, тихо:

— Держать не стану. Коли душа не лежит, то поступай как знаешь. А за все, что сделал полезного, — покорно благодарю.

В конце 1771 года к строительству дворца все подготовлено. Требовалось согласие Московского сената на разборку строений в Кремле, чтобы можно было осуществить выемку земли под фундамепт дворца.

Сенат дал свое согласие. К августу 1772 года площадка под центральную часть дворца была подготовлена.