Байки забытых дорог - [24]

– Вот оно, значит, как получается! – орал Витька, махнув с горя фужер водочки. – Часов пять как законная жена, а уже с какими-то левыми мужиками катается на авто? Не прощу! Всё, свадьба отменяется! На фиг!

Ноги моей здесь больше не будет!

Ну, и ещё пару слов обидных – сгоряча – добавил в невестин адрес, после чего развернулся и выбежал из ресторана, только его и видели. Сергей, естественно, бросился следом, стараясь не отставать от друга…

Витька, усердно перебирая длиннющими ножищами и расталкивая по сторонам прохожих, нёсся по Невскому проспекту – только цветастый галстук гордо развевался над его левым плечом. Лишь возле Адмиралтейства, пробежав километра три с половиной, Толстый, наконец-таки, выдохся и остановился.

Минут пять Серый его старательно и вдумчиво успокаивал, а там и ротмистр Кусков – с парой бутылок шампанского – подоспел. Употребив благородного винца, Витька – на удивление быстро – успокоился, повеселел и, даже, публично покаялся в совершённых ошибках. Мол, был неправ, слегка погорячился…

Они, весело и беззаботно пересмеиваясь, вернулись в ресторан, пребывая в самом благодушном настроении, мол, неловкий казус окончательно и бесповоротно устранён…. Но, не тут-то было!

Оказалось, что пока разгневанный жених отсутствовал, из вояжа вернулась невеста, а доброхоты ей тут же и поведали – про некрасивое происшествие. Причём, во всех подробностях, в ярких красках, деталях и лицах. Особенно старались, как им и полагается, невестины закадычные подружки…

Внимательно выслушав повествование, Нинка тоже не сдержалась и «закусила удила»:

– Предупреждали меня люди добрые, мол, никогда не связывайся с малолетками. Нет же, не послушалась, дура! На фиг эту свадьбу! Поймайте мне машину! Поеду подавать на развод!

Но здесь уже было гораздо проще: набежали многочисленные родственники, окружили молодых плотным кольцом, пошла вовсю работать народная дипломатия. А Серый и Кусков – в компании с чувством выполненного долга – направились в ресторанный зал, мол, тут и без них разберутся…

В банкетном зале было как-то скучно и откровенно невесело – никаких тебе песен и танцев. Оно и понятно – скандал, как-никак. Ротмистра, впрочем, это ни мало не смутило. Браво накатив водочки, он от души закусил, потом громко – на весь зал – рассказал пошлый анекдот, ещё – накатил и подсел, глупо улыбаясь, к одинокой незнакомой девице.

– Слышь, Серёга, а приударь-ка ты за мной по полной программе, – неожиданно предложила Вика Кускова, ротмистрова жена. – А то мне до слёз обидно. С Кусковым мы уже три года женаты. Я его ревную постоянно и пламенно, а он, мерзавец гусарский, меня совсем не ревнует. Неправильно это! Вон, даже Витька свою Нинку – без всякого мало-мальски серьёзного повода – ревнует. А, я? Мне, ведь, тоже хочется…

Сергей принялся – как умел – ухаживать-ухлёстывать за Викой: шептать ей на ухо всякие глупости, регулярно подливать в бокал шампанское, пригласил танцевать, потом ещё раз пригласил…. А во время четвёртого танца ощутил (почувствовал?) на своей спине чей-то очень тяжёлый и колючий взгляд…. Вскоре свадьба подошла к своему логическому завершению. Молодые окончательно помирились, и, даже толком не попрощавшись, отбыли по своим неотложным делам, гости же потихоньку начали расходиться.

Серый и чета Кусковых отправились в метро, благо ближайшая станция находилась в пяти минутах ходьбы. Отыскав в карманах необходимое количество «пятачков», они по эскалатору спустились в подземный зал.

Надо вам сказать, что эта станция метро являлась «закрытого типа», то есть, электрички были отделены от потенциальных пассажиров стеной, в которой имелись ниши, оборудованные расходящимися в стороны дверями.

И, вот, уважаемые читатели, представьте себе такую картинку. Подходит и останавливается очередная электричка, двери послушно открываются, но пассажирам – из одной конкретной двери – на перрон никак не выйти: в нише, крепко упершись спинами в противоположные стенки, расположились Серый с ротмистром и дубасят друг друга почём зря. А в трёх метрах от них стоит счастливая Вика Кускова и довольно улыбается – наконец-то, ротмистр её приревновал по-настоящему, сбылась сокровенная девичья мечта…

С Кусковым, конечно, Сергей потом помирился. Но природа ревности и её глубинный смысл для него ещё долгие годы оставались неразрешимыми загадками…

Байка восьмая О напрасном героизме

Попович – как-то незаметно – превратился во всеобщего любимчика.

На любой вечеринке он был желанным гостем: классно играл на гитаре, хорошо поставленным баритоном пел различные песенки – и о неразделённой любви, и, так сказать, геологической направленности:

Заварим круто дымный чай,

Взлетают искры – светлым роем.

Моя родная, не скучай,

Шипит в костре сырая хвоя.

Ты там – не знаешь ничего,

Винишь, наверное, в измене.

А здесь, тропою кочевой,

Усталые бредут олени.

Здесь сопки в воздухе висят,

По пояс – скрытые – в тумане.

Из женщин, вёрст на пятьдесят,

Лишь ты – на карточке в кармане.

И тот дым, и этот чай,

И кедр с обугленной корою…

Моя родная, не скучай —

Шипит в костре сырая хвоя…

Короче говоря, стал Попович душой коллектива.