Байки под хмельком - [17]

Лева поднял голову: до отверстия люка было метра 3–3,5. Оглядел в впотьмах стены — кроме нескольких вентилей и труб, вмонтированных в бетонные стены ничего. Словом, без лестницы не выбраться.

Лева крикнул пару раз во все горло «Эй, наверху!». Никто не откликнулся, Переминаясь с ноги на ногу он наступил на какой-то предмет, который в ту же секунду громко чмокнул — то была незадачливая банка Баварского. «Не пропадать же добру», — подумал Лева, поднял банку и поднес дырку к губам. Периодически отхлебывая по глотку, он также периодически кричал в открытый люк:

— Эй вы там! Наверху!

Прошло больше часа. В каменном мешке было тепло. Отоплением служили трубы с горячей водой. Лева уселся на тюк со стекловатой, накрыв его телогрейкой, достал бутылку водки, отломил кусок сырокопченой колбасы и прямо с горла сделал несколько глотков.

Стало веселее. В отверстие люка показались звездочки. Он выпил ещё несколько глотков, закусил колбасой и запел во все горло.

— Не слышны в саду даже шорохи…

Он решил во что бы то ни стало подавать голосовые сигналы, дабы его мог кто нибудь услышать. Любая песня, решил он, — лучшее средство подачи сигналов.

Не прошло и нескольких минут, как в отверстие заглянуло чье-то лицо.

— Кто там?

Лева по голосу узнал своего сослуживца Степана и обрадовано заорал.

— Степа, это я, Лева!

— Ты че там делаешь?

— Свалился нечаянно. Да помоги же мне вылезти.

— Счас, — сказал Степа, — Счас, что-нибудь придумаем.

Степа был уже в хорошем подпитии, предновогоднем состоянии, — Ты погодь, я в контору слетаю.

Через пять минут он вернулся обратно.

— Нет никого.

— Ищи лестницу.

— Где её найдешь. Счас придумаем. Вот держись.

Степа снял с шей свой шарф и один конец опустил Леве.

— Хорошо накрути его на руку и ногами упирайся в стены — я буду тянуть.

Затея Леве не понравилась, но он, дабы не сердить приятеля ухватился за край шарфа и потянул. Через секунду на его голову свалилось хрупкое тело Степы. В Левином полку прибыло. Благо падение окончилось без травм.

После недолгих препирательств и высказываний, кто и что о ком думает, стали рассуждать как же выбраться из этой канализации.

Сначала Степа залез Леве на плечи, но до края люка, не хватало сантиметров тридцать. Затем Лева влезал на плечи Степы, но у того, ввиду нагруженности алкоголем, подкашивались ноги.

Сели на тюк со стекловатой. Что делать?

— Давай выпьем?

— Давай.

Допили Левину бутылку.

Еще полазили друг у друга по плечам — все попытки выбраться оказались неудачными.

Лева достал из сумки банку с солеными огурчиками, пакет с семгой, разломали колбасу, открыли новую бутылку водки, стрельнули шампанским. Где-то на Спасской башне часы пробивали последние секунды старого года. С помощью зажигалки определили по Левиным часам, что новый 1987 год вступил в свои права. Они сделали по глотку шампанского и по пять водки. Закусили. И затем, протяжно, заунывно:

— Сижу за решеткой в темнице сырой…

В часов 11 нового дня за контору зашла подвыпившая компания, чтобы не под взором блюстителей порядка принять по стаканчику. Только разлили, как из канализационного люка раздался удалой песняк.

— Калинка, малинка…

Через полчаса Леву и Степу вытащили на свет божий.

Они жмурились от дневного света, лица, измазанные мазутом напоминали о профессии трубочистов, их одежда была покрыта хлопьями стекловаты. В руках один держал банку пива, а другой початую бутылку водки. Ни один из них не мог самостоятельно держаться на ногах — они были вдымину пьяны и заплетающими языками приглашали освободителей «к столу», выпить за встречу нового года.

Потом Лева всем рассказывал, как встретил Новый год ниже уровня городской канализации.

1997 г.

Газ в глаза, словно божья роса…

Мы выпили и закусили. Но разговор не клеился и мы снова уперлись в телевизор. На экране полицейские разгоняли демонстрантов с помощью гранат со слезоточивым газом.

— Ребятам бы по двести граммов на грудь принять и никакой газ не возьмет.

— Еще как возьмет! — лениво сказал Леха.

Мы выпили ещё по сто граммов.

— Ты прав, Леха, — сказал Женька, откусывая огурчик, — Наукой доказано, что слезоточивый газ слабо действует на пьяных и наркоманов.

— Ерунда!

— Ты баллончик со слезоточивым газом видел? На нем инструкция напечатана, что газ практически не действует на тех, кто под градусом.

— Ерунда!

— Вот балбес, — заводился Женька, обратился ко мне, — химики доказали, что у заложивших за воротник изменяется состав воды в организме, в результате чего действие слезоточивого газа нейтрализуется.

— Дураки твои ученые-химики.

— Сам ты дурак.

— Не подеритесь, — постарался я пошутить.

Но спор, словно по спирали, набирал обороты и, честно сказать, попахивало рукопашной.

— А вы поэкспериментируйте?

— Согласен, — сказал Леха, — Джон, будешь подопытным кроликом?

— На двухлитровую бутылку коньяка.

— Идет.

Я спустился в гараж и вытащил из машины баллончик со слезоточивым газом. Принес домой и отдал Лехе. Женька налил себе полный стакан «Столичной». Выпил.

— Только пшикать будешь с метрового расстояния. Если не отрублюсь сразу бежишь за коньяком, — сказал он Лехе.

— Идет.

Мы вышли на лестничную площадку.

Женька встал по стойке «смирно».