Байки о жигулёвских отшельниках - [10]

Ограбленный в пути разбойниками, которые готовы были ограбить даже летящие по небу облака, будь у них имущество, отшельник Исайя грустил недолго.

Лишённый своих верных друзей – Священного Писания, иконы с изображением Иисуса Христа, ладана и чёток, Исайя стал готовиться к молитве. А когда заиграли утренним светом холмы и ветер накрутил седую прядь на ухо, Исайя попросил:

– Будьте мне ладаном, цветы! Помоги не сбиться со счёта, кузнечик! Откройтесь Священным Писанием, небеса! Ну, а ты, любимое Солнце, будь мне иконой!

Свет из тьмы

«Верь, что в тёмном лесу, внушающем путнику лишь страх и недоверие, тебя коснулась не ветка, а Рука Господа. Верь, что человек, который безжалостно тебя обокрал, взял только то, что ты задолжал ему в прошлой своей жизни. Верь, что путь твой к Дому Отца, кажущийся таким длинным, короток, и ты станешь подлинным хозяином своей судьбы. Ты научишься, наконец, добывать Свет из тьмы и золото человеческих отношений из ржавых, обоюдно тягостных знакомств», – писал своему гимназическому другу, самарцу NN, один отшельник.

Часы отшельников

В старину, когда не было и в помине настенных часов, качающих латунную луну и каждый час подражающих колокольне, отшельники об их отсутствии ничуть не горевали. И мерили сроки, проведённые в затворничестве, по своим ногтям, насколько те успевали отрасти за это время.

Движение во времени – земное чувство, и отшельники это хорошо понимали. На земле существуют часы, по которым измеряют ход событий, и не изволь беспокоиться о часах лишь во внутренней вселенной, которую занимает Бог со свитой своих Ангелов.

После выхода из затворничества отшельники парились в бане, стригли ногти и надевали чистое бельё. И бережно хранили свои ногти, напоминающие порой длинную спираль, под алтарём, в холщовых мешочках.

Любопытство

Отшельник Н. жил в некотором отдалении от своих собратьев, вырыв себе в лесу, возле раскидистой берёзы, землянку.

Пришли как-то раз к отшельнику гости. Посмотрев, как тот живёт, гости спросили:

– Не тяготит ли вас одиночество?

– Нисколько, – ответил отшельник.

Гостей столь краткий ответ не удовлетворил.

– Вы, наверное, любите слушать, как поют по утрам птицы? – спросили они.

– Терпеть не могу этих пернатых, поющих, как если бы запала кнопка на медной трубе, – признался отшельник. И добавил в сердцах: – Спасаюсь от птичьего грая, замотав голову полотенцем!

Гости не знали, что и сказать.

– Живя в разлуке с людьми, вы, возможно, знаете тайну, им ещё не известную? – не унимались они.

Отшельник задумался на миг и, чтобы разом покончить с пороком, носящим имя «любопытство», сообщил:

– Одиночество хорошо тем, что по любой нужде приходится обращаться к Богу, а не к брату своему!

Эпифания речной кувшинке

Местные старожилы утверждают, что отшельники в старину имели смоляные струги, плавали на них в Астрахань и в Москву и даже использовали эти струги в своей духовной практике.

Подтверждение тому можно найти и в священных книгах, хранящихся в подземных хранилищах Жигулей. Так, в одном пожелтевшем от времени фолианте, написанном в виде беседы отшельника Ильи с тремя своими братьями – Хилым, Пугливым и Недоверчивым – говорится:

«Если, оставив сомнения на берегу, плыть три дня по течению, сердце наполняет молитвенный покой. А в таком состоянии и речная кувшинка может научить тебя истине не хуже апостола Петра».

Записка под камнем

Отшельник Агафон поселился в пещере Старшего отшельника после того, как тот преставился.

Жилось отшельнику Агафону в этой пещере как нельзя лучше. Словно бы окружала его не каменная труба, упирающаяся в тупик с паучьими сетями, а княжеские хоромы!

Подметая как-то полы, Агафон нашёл под камнем, служившим в пещере алтарём, записку: «Ты, который поселишься в этой пещере, знай: в ней жил отшельник, молившийся и за твой приход!»

Белые ночи в Самаре

«С каждым человеком, возлюбившим Бога и Вселенную, в мире светает всё больше, и уже недалёк тот час, когда предрассветные сумерки навсегда покинут эту землю. Сонмы праведников и святых выйдут на улицы городов, и солнце, исчезая в положенный час за горизонтом, не сможет ничего изменить», – писал в своей книге, посвящённой судьбе Жигулёвского края, один отшельник.

Тот же самый отшельник писал о судьбе Жигулёвского края и более предметным языком:

«Настанут такие времена, когда нежгучий огонь, призванный послужить людям, проявится над вершинами Жигулей. В городе Самара уберут тогда все фонари, и человек, пожелавший остаться неизвестным, напишет книгу «Белые ночи в Самаре».

Слова Учителя

Отшельник по прозвищу Тишина считался в Общине умелым наставником.

Когда Тишина читал свои проповеди где-нибудь в лесу, на доступной солнцу поляне, воздух был полон бабочек и стрекоз. Пчёлы кружились вокруг него, как жёлтая флотилия, распустившая свои напряжённые паруса, но трогать – не трогали. Звуки воспринимались обострённо, как на концерте в филармонии. И если поблизости протекал ручей, то он подыгрывал своим журчаньем речам отшельника.

Ученики отшельника Тишины отличались всегда тем, что селились в местах, отмеченных красотою. Обязательно дерево, обязательно берег реки или ручей, и обязательное для его учеников стремление достичь в этой жизни просветления.