Байкало-Амурская магистраль - [22]

Шрифт
Интервал

Так бы это и осталось тайной, если б как-то не довелось ему вместе с руководителем строительно-монтажного поезда Анатолием Буровым отправиться на машине по делам из Куанды в Леприндо.

День был солнечным, ясным, и, хотя мороз стоял под тридцать, уже пахло весной. «Уазик» бросало по разбитой тяжелыми самосвалами снежной колее, и Андрей сжимался от боли при каждом толчке, старался не выдать себя. И с облегчением вздохнул, когда машина вырвалась за громадой-вершиной Кодаром на зеленовато-голубой, сверкающий под солнцем лед озера Леприндо. Оставалось промчаться по Большому и Малому озерам километров двадцать, и вот он, поселок, где их ждал ужин, ночлег. Но…

Мотор «уазика» ни с того ни с сего заглох.

Водитель погонял стартер, покопался в свечах, еще что-то проверил, но мотор, как определил незадачливый парнишка-водитель, «сдох намертво».

Солнце вот-вот свалится за вершину Кодара, наступит темень, потянет из ущелья крепкий студеный ветерок, и торчать на льду, дожидаясь, пока какая-либо машина окажется по соседству и возьмет на буксир, дело грустное: может, и до утра никто не проедет.

Буров ругал водителя, грозился «списать» его в «конторщики», но водитель беспомощно хватался то за карбюратор, то за другие узлы, не ведая, к чему и как подступиться…

И тогда к мотору подошел Андрей. Почти три года прошло с того дня — перед последним прыжком, — когда он в последний раз возился с моторами, и даже дрожь пробежала по всему телу, едва он заработал поданным водителем гаечным ключом. Вскрыл одно, подкрутил другое, продул-прочистил третье и кратко бросил:

— Заводи!

Водитель, не веря, что машина оживет, повернул ключ зажигания — стартер взвизгнул, и мотор ровно, будто новенький, заработал.

— Ты что, разбираешься? — кивнул Буров на мотор, когда «уазик» вновь помчался по льду.

— Есть малость. Как-никак, а диплом инженера-механика в кармане, — неожиданно для самого себя сказал Андрей.

То ли Буров — суровый и добрый, испытавший на своей шкуре многое за годы работы на БАМе, умеющий ладить даже с самыми задиристыми парнями, — своей чуть застенчивой улыбкой и хитроватым взглядом расположил Андрея, притянул чем-то к себе, то ли просто настала пора выложить кому-то все наболевшее за эти долгие бамовские полтора года, то ли еще почему, но Андрей стал рассказывать все о себе.

Он вспомнил, как после гибели в авиационной катастрофе отца и матери поклялся самому себе стать «настоящим человеком», как переступил порог военного училища, в юношеских мечтах видя себя уже генералом, как встретил искрящуюся, с чертиками в глазах Нину. Поведал и про неуемную радость перед тем вылетом, после которого их ожидала поездка на Кавказ, и про свой последний прыжок.

О Нине он рассказывал с каким-то душевным трепетом, говорил, как бы рассуждая вслух, что ни в чем не видит ее вины и даже брошенную ею фразу: «Я устала», — оправдывал: за тяжкий госпитальный год измучился не только он, но и она.

И как о каком-то кошмарном сне, говорил о мучительных днях и ночах под Беркакитом, о своей упорной каждодневной борьбе с болями, о том, что лишь уже здесь, под Куандой, он поверил сам себе, тому, что выдержал проверку на прочность.

— Что же ты раньше-то молчал, что инженер-механик? — воскликнул Буров. — Маресьев ты наш бамовский, бедолага!

Начальник поезда обнял Андрея, прижался своей колючей щекой к его лицу, неуклюже чмокнул в губы.

— А мы-то…

Буров не договорил, что «они-то»: отвернулся, склонил голову к ветровому стеклу, и Андрей заметил, как этот сильный, недюжинный мужчина украдкой смахнул рукавицей выкатившуюся слезу…

Когда они вернулись из Леприндо в Куанду, Буров, желая Андрею спокойной ночи, добавил вдруг своим крепким, буровским тоном:

— Завтра примешь под свое начало всю технику: бульдозеры, тракторы, экскаваторы — все, что есть у нас. С утра ты — старший механик СМП.

— Спасибо за доверие, но не приму… Мне себя до конца проверить надо.

— Ишь ты, не напроверялся еще! Парни втрое здоровее тебя — и то ломаются, после первой зимы с БАМа сбегают, а ты…

Буров бросил на Андрея свой колючий взгляд и сурово заключил:

— Мне твоего согласия и не надо: это — приказ. Не выполнишь — скатертью дорога…

Бросил и зашагал к своему дому, не обращая внимания на какое-то невнятное бормотание Андрея…

Через полгода, когда вновь запуржило и над Витимом стали свисать с гор зеленовато-голубыми гигантскими сосульками застывшие до весны ручейки, Андрей получил от Нины длиннющее письмо.

Она писала, что все это время не находила покоя, что искала его повсюду. Нина каялась, называла себя «эгоисткой высшей марки», сожалела о том, что не смогла (а скорее — не нашла сил) удержать тогда Андрея от «взрыва».

Лишь нынешним летом — совсем недавно — в передаче телевидения о делах строителей БАМа она увидела его в кадре в группе награжденных орденами и медалями, запомнила название поселка и — наконец-то! — узнала через управление строительством его точный адрес…

Андрей не раз перечитывал ее сумбурное, полное скрытой любви письмо, рассуждал над каждой фразой, словно наяву видел ее потухшие — без чертиков — глаза. Вновь наступили бессонные ночи, но уже не от физической, а от всколыхнувшей всего его новой душевной боли: как быть?


Рекомендуем почитать
Вокруг света в сорок тысяч лет

В книге рассказывается о различных фактах из истории общения народов, о роли географических открытий, технических изобретений в развитии цивилизации.


Восточней Востока

Книга И. Фонякова — плод его полугодового пребывания и Японии в качестве стипендиата ЮНЕСКО. Отдельные главы книги посвящены встречам с писателями и поэтами, экономике, быту, молодежному движению, газетной и рекламной «кухне» одной из ведущих стран капиталистического мира.


Солнце заходит...

Предлагаемая читателю книга датского ученого Таге Эллингера «Солнце заходит…» не является научным исследованием. Это скорее записки о том, что автор увидел, услышал и прочувствовал во время десятилетнего пребывания на Филиппинах, где он «оставил свое сердце».


По Тунису и Ливии

Основа этой книги — впечатления от поездки группы советских журналистов в Северную Африку.


Туристские приколы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Угра, сентябрь 2001 года

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третье советское поколение

Книга М. Давидоу «Третье советское поколение» — это своего рода собирательный портрет советской молодежи, написанный на фоне общества, частью которого она является и в котором играет исключительно важную роль. Автор дает читателю возможность познакомиться с целым рядом ее представителей — среди руководителей комсомола, в строительных и рабочих бригадах БАМа и КамАЗа, на полях краснодарского совхоза, в аудиториях МГУ и среди воинов Советской Армии. Большое внимание в книге уделено вопросам преемственности поколений, борьбе молодежи за лучшее будущее человечества, ярко показано твердое стремление всего советского народа к прочному миру на земле.


Путешествие по стране Руставели

Автор делится своими впечатлениями об увлекательном путешествии по «стране Руставели», как он называет Советскую Грузию. Большое место в книге уделено рассказу об истории и культуре Грузии, о тесных культурных связях грузинских и русских писателей и поэтов. Но главная тема книги — это показ сегодняшней Грузии, ее успехов в социалистическом строительстве, описание быта и нравов ее населения.


Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Сансоне, Вито. «СИБИРЬ. ЭПОПЕЯ ВЕКА» На основе богатого фактического материала и личных впечатлений от поездок по Сибири автор развертывает в книге широкую панораму сегодняшней жизни народов этого края, рассказывает о грандиозных планах его преобразования. Впечатляющие картины индустриального развития советской Сибири перемежаются с раздумьями о различных сторонах «сибирского чуда», бытовыми зарисовками и историческими отступлениями. Писатель показывает энтузиазм советских людей, романтику освоения далеких и суровых районов, объективно говорит о реальных проблемах и огромных трудностях, стоящих на пути первопроходцев. Леон, Макс.


Украинские мотивы

Опаленный солнцем Крым, лесистые Карпаты, «матерь городов русских» Киев, казаки и их традиции, обширные поля подсолнечника, старый угольный Донецкий бассейн и его революционное прошлое, стахановцы и молодогвардейцы, Н. Гоголь, И. Франко, Т. Шевченко, места, имена, события — все это и многое другое связывает автора с украинской землей. В течение двух десятилетий лауреат Национальной премии ГДР Гюнтер Штайн почти ежегодно подолгу гостил на Украине, тесная дружба связала его со многими ее жителями. Эта книга послужит не только увлекательнейшим экскурсом в историю Украины, но и расскажет о настоящем республики, ее достижениях и проблемах.