Байкала-озера сказки Том II разд.2 - [12]
— Я стал еще богаче. Смотрите! — говорит хозяин. Принес свою сумку и открыл ее. Из сумки выскочили два дюжих парня и давай лупить железными палками хозяина и его гостей. Все они разбежались.
ДУРАЧОК[17]
Жили-были старик со старухой. Было, сказывают, у них три сына. Старший и средний умом и осанкой взяли, а младший ничем не взял. За дурачка его и принимали. Потому и мясом его не кормили. Сольют, бывало, ему пустой отвар из-под мяса, а он и тем сыт.
Случилась напасть в том краю. Завелся в лесах медведь-людоед. То бабу с ребенком утащит, то охотника задерет.
Говорит тогда старший сын среднему:
— Пойдем и добудем медведя. Хватит ему человеческую кровь проливать.
— Пойдем и добудем, — отвечает средний сын.
Тут встает промеж ними дурачок и просит:
— Меня, братья, возьмите.
Те на смех его поднимают:
— Куда тебе, дурачку-недоростку! Сиди дома, мух дави.
Ушли братья в тайгу. А дурачок почесал в затылке и ну ковылять за ними. Только потерял он их скоро из виду и остался один. Идет себе по тайге, развеселый, с птицами разговаривает. Вдруг встает перед ним на задние лапы тот самый медведь-людоед — вот-вот задавит. Дурачок и говорит ему:
— Ты что, окосел? Не видишь разве, куда идешь? Или тебе другого места нет в тайге?
С медведем так никто не говорил. Обиделся он на такие слова и шлеп дурачка по щеке лапой. Будь, мол, вперед умнее да вежливее. Но у дурачка свой расчет. Потер он ушибленную щеку и говорит:
— Ах вот ты как! Мне даже отец с матерью никогда пощечин не давали, не то что ты. Не могу я этого стерпеть!
Схватил дурачок медведя за задние лапы и ударил, о дерево. Рухнуло дерево, а медведь и шевелиться перестал.
— Вот как неладно получилось, — говорит дурачок, — хотел я проучить этого грубияна, а он — на тебе — ножки протянул. И дерево я тоже без нужды свалил. Не везет мне!
Поохал дурачок, попечалился, да делать нечего. Пошел он дальше и нечаянно столкнулся с братьями.
— Ты все-таки увязался за нами, дурачок, — посмеиваются братья. — Уж не убил ли медведя-людоеда?
— Кого-то убил ненароком, — отвечает дурачок, — а кого, сам не знаю.
— А каков же из себя убитый зверь? — похохатывают братья. — Похож на муху? Или на жука?
— Нет, он похож на черного быка из нашей деревни, — отвечает дурачок.
— Ты, видать, совсем у нас рехнулся. Покажи-ка своего быка, глупенький.
Дурачок ведет братьев на то место, где лежит убитый медведь. Смотрят братья и глазам своим не верят. Дерево огромное повалено, а рядом — тот самый медведь-людоед, за каким они охотились. Страшно тут стало братьям, схватились они за рогатины и топоры, да зверь не шелохнется — мертв, значит. Осмелели братья, подошли ближе, ногами медведя с опаской тычут и дурачка спрашивают, как было дело. А у дурачка и речи известно какие — дурацкие.
— Попался, — говорит, — навстречу этот невежа и дал мне пощечину. Ни отец, ни мать по щекам меня никогда не били, а тут — на вот тебе! Не стерпел я, братья, схватил его за задние лапы да чуть стукнул о дерево. А он меня не понял и ноги протянул. Не хотел я этого. Тоже зазря и дерево испортил.
— Ну и дурень же ты! — гогочут братья, а сами жмутся со страху: как бы чего не вышло. В диковинку им это, что дурачок такой сильный да проворный оказался.
Сняли братья шкуру с медведя и принесли домой. Вся деревня сбежалась смотреть на охотницкую добычу. Судачит народ и похвалой тешит братьев. А те молчат, что не они, а дурачок убил медведя-людоеда. Дурачок тоже себе помалкивает. Только знают братья всю правду, исподлобья косятся, дурачка сторонятся да побаиваются: вдруг нехотя кого из них зашибет? Раньше дурачка пустой похлебкой кормили, а теперь и мясо дают. Признали в нем себе ровню и богатыря. А дурачку и дела до братьев никакого нет. Живет он потихоньку да помаленьку, отцу с матерью по хозяйству помогает, с птицами разговаривает да песенки себе под нос напевает.
БАТРАК
У богача был работник. Однажды весной он в лесу рубил дрова. С восточной стороны прилетела кукушка и села на дерево. Вторая кукушка прилетела с южной стороны и подсела к первой. Подлетела к ним третья с западной стороны. Сели они рядышком и стали куковать, да так куковали, что лес дрожал.
Кукушка с восточной стороны куковала о том, что в далекой восточной стороне, на горе высокой есть скала, а в ней пещера, а в пещере лежит кусок золота величиной с голову быка. Кто найдет его, тот будет жить богато.
А кукушка с южной стороны пропела, что на дальней южной стороне живет бедняк, у которого тяжело больна жена. Болеет она оттого, что под их юртой спрятан огромный черный жук. Если вытащить того жука и сжечь, то женщина поправится.
Запела третья кукушка с западной стороны. Куковала она о том, что далеко в западной стороне раньше бежала речка. А теперь она от самого истока стала засыхать. Теперь там голо и пустынно. Без воды страдают люди и гибнет скот. Там, на холме, где река берет начало, был ключ-родник, тот родник придавлен, как печень, черным камнем. Если убрать тот камень, то снова будет бить ключ, наполнится река, напоит водой все живое.
Прокуковав, кукушки улетели в разные стороны.
Долго не мешкая, батрак вскинул топор на плечи и пошел в сторону восточную. Шел-шел и наконец дошел до скалы высокой, с трудом взобрался на вершину, а там в пещере с бычью голову кусок золота блестит. Взял батрак то золото, пришел к развилке трех дорог, закопал в землю и пошел на запад.
