Батый. Хан, который не был ханом - [5]
Судя по контексту сообщений «Великой хроники» и «Анналов», в них смешиваются образы Батыя и его дяди — великого хана Угедэя: якобы он, сидя в городе «Орнак» (в историографии традиционно отождествляется с Ургенчем), направлял «своих военачальников против Русей», Польши и Венгрии». Как известно, это Угедэй, оставаясь в столице империи, отправлял войска на завоевание различных стран, тогда как Бату лично принимал участие в походах [ср.: Юрченко 20036, с. 684]. Это смешение и вызвало приписывание Бату ханского титула, применение которого по отношению к Бату также вызывает сомнения.
В исторических сочинениях Бату очень часто упоминается с ханским титулом — «Бату-хан». Между тем в сочинениях, появившихся при жизни или вскоре после смерти Батыя, ханский титул у него отсутствует. Например, посол, папы Иннокентия IV Иоанн де Плано Карпини и его спутник Бенедикт Поляк, побывавшие у Батыя в 1245-1246 гг.; сообщают, что Батый «является самым могущественным после кана» (Иоанн де Плано Карпини 1997, с, 49; Ц. де Бридиа 2002, с. ПО], но самого Батыя ханом не называют, как, собственно, и никого из остальных Чингизидов, кроме самого великого хана Гуюка. В своем отчете брат Бенедикт титулует Батыя princip, то есть «принц» [Benedicti Poloni 1929. 3, 6]. Информаторами папских посланцев были высокопоставленные монгольские чиновники, поэтому ошибки францисканцев в отношении титулатуры членов Золотого рода исключаются, и если они не называют Бату ханом, можно с уверенностью утверждать, что он таковым и не являлся. Каноник Рогерий (впоследствии — архиепископ Сплита), переживший монгольское нашествие на Венгрию, называет Батыя «великим господином» или «главным господином» [Хрестоматия 1963, с. 714]. Не называют его ханом и другие современники — персидские историки Минхадж ад-Дин ал-Джузджани и Ала ад-Дин Ата-Малик Джувейни, армяне Киракос Гандзакеци и Вардан Великий. Ипатьевская и Лав-рентьевская летописи, которые считаются наиболее ранними из дошедших до нас русских источников о нашествии монголов, также упоминают Батыя без ханского титула: ни он сам, ни его ближайшие преемники — Сартак, Улагчи, Берке — не являются «царями» или «цесарями» (так «переводили» древнерусские летописцы титул хана); первым с царским титулом в этих летописях упомянут Мунке-Тэмур, при котором Улус Джучи действительно стал самостоятельным государством, а его правитель принял ханский титул [см., напр.: Насонов 2002, с. 237; Кучкин 1990, с. 28]. Весьма характерно в этом отношении сообщение Новгородской первой летописи под 6750 (1242) г.: «Того же лета князь Ярославъ Всеволодиць позванъ цесаремъ Татарьскымъ, и иде в Татары къ Батыеви, воеводе татарьску» [ПСРЛ 2000а, с. 297]; как видим, здесь Батый не только не назван «цесарем», но и противопоставляется ему как «воевода»! Первые источники, упоминающие Батыя с ханским титулом, появляются не ранее 1280-х гг. — начала XIV в.: это труды венецианца Марко Поло, армянского хрониста Мхитара Айри-ванеци, персидского историка конца XIII — начала XIV вв. Фазлаллах Рашид ад-Дина и его арабского современника Шихаб ад-Дина ан-Нувейри. Таким образом, анализ источников позволяет вполне однозначно утверждать, что Батый при жизни ханского титула не носил.
Отсутствие у Бату, как и у остальных членов семейства Чингизидов (кроме самого великого хана), какого-либо титула регламентировалось соответствующими правовыми нормами Монгольской империи. Персидский историк Джувейни, начавший работу над своим трудом еще при жизни Бату сообщает: «И еще у них похвальный обычай, что закрыли они двери чинопочитания, похвальбы званиями и (воспретили) крайности самовозвеличения и недоступности, кои в заводе у счастливцев судьбы и в обычае царей. Кто ни воссядет на ханский престол, одно имя ему добавляют Хан или Казн, и только. Более сего не пишут, а сыновей его и братьев зовут тем именем, что наречено им при рождении, будь то в лицо или за глаза, будь то простые или знатные. Когда пишут обращения в письмах, одно то имя пишут, и между султаном и простолюдином разницы не делают. Пишут только суть и цель дела, а излишние звания и выражения отвергают» [цит. по: Вернадский 1999, с. 142; см. также: Кляшторный, Султанов 2004, с. 195-196].
Джувейни также сообщает, что родственники называли Бату «ака» («ага») [Juvainu 1997, р. 557], но это был не титул, а уважительное обращение к старшему в роду, каковым Батый и стал после смерти Чагатая в год воды-тигра (1242 г.). В послании самого Батыя к своим монгольским родичам, приведенном Джувейни, встречается такая фраза: «Все ж вы должны прибыть на курилтай, и участвовать в обсуждении, и посоветоваться еще раз, когда соберутся вместе все ака и ини-» [Juvainu 1997, р. 265-266]. «Ака и ини» в данном случае означает просто «старшие и младшие братья», да и в современном монгольской языке слово «ах» означает именно «старший брат». Поэтому можно утверждать, что термин «ака» просто означал главенство в семье, роде, а не какое-то особое положение в имперской иерархии, как полагает, например, П. О. Рыкин [Рыкин 2005, с. 132; ср.: БАМРС 2001, с. 175; Севортян 1974, с. 70]. Джувейни упоминает Бату с загадочным титулом «каан-ака», а в «Истории» Киракоса Гандзакеци — с не менее таинственным титулом «ханского отца», но их мы подробнее рассмотрим ниже. Сейчас же нас интересует правомерность применения к Бату титула «хан».
В книге впервые в отечественной науке предпринимается попытка проанализировать сведения российских и западных путешественников о государственности и праве стран, регионов и народов Центральной Азии в XVIII — начале XX в. Дипломаты, ученые, разведчики, торговцы, иногда туристы и даже пленники имели возможность наблюдать функционирование органов власти и регулирование правовых отношений в центральноазиатских государствах, нередко и сами становясь участниками этих отношений. В рамках исследования были проанализированы записки и рассказы более 200 путешественников, составленные по итогам их пребывания в Центральной Азии.
Книга посвящена государству, вошедшему в историю под названием «Золотая Орда». В течение трех столетий оно играло значительную роль в истории Евразии и оказало существенное влияние на последующее развитие многих государств. Автор рассматривает историю Золотой Орды как часть истории державы Чингис-хана, а распад Монгольской империи считает началом разрушения Золотой Орды. При написании книги использовались основные источники по истории Золотой Орды, Монгольской империи и других государств, а также учитывалась обширная историография, начиная с первых исследований по золотоордынской истории и до новейших работ.
В книге впервые анализируется влияние правового наследия Великой монгольской империи на правовое развитие тюрко-монгольских государств, возникших после её распада. Автор выявляет основные источники «чингизова права», прослеживает эволюцию его основных институтов — таких как право на верховную власть на основе принадлежности к «золотому роду», процедура избрания в ханы, налоговое регулирование и т. д. Также рассматривается действие имперских правовых институтов в отдельных государствах позднего Средневековья и Нового времени. Книга рассчитана на историков, востоковедов, историков права, источниковедов, а также студентов, обучающихся по этим специальностям.
Книга представляет собой серию очерков о ханах и правителях Золотой Орды Каждый очерк посвящен отдельному монарху или правителю, его происхождению, приходу к власти, истории правления и обстоятельствам кончины Четырнадцать биографических очерков хронологически охватывают практически всю историю этого государства (сер. XIII – нач. XVI вв.), включая все важнейшие события, связанные с его возникновением, расцветом, упадком и крушением. Значительное внимание уделяется также внешней политике ордынских правителей, их взаимоотношениям с Русью, странами Европы и мусульманского Востока.Лосев П.
В книге рассматриваются факторы легитимации власти в тюрко-монгольских государствах Евразии, начиная с империи Чингис-хана в первой половине XIII в. и заканчивая последними попытками создания независимых ханств в Центральной Азии уже в первой половине ХХ в., а также проблема узурпаторства и самозванства в этих государствах. На основе анализа многочисленных конкретных примеров автор определяет общие тенденции и основные факторы борьбы за власть, ее методы и приемы, прослеживает эволюцию этих факторов на разных этапах политико-правового развития тюрко-монгольских государств, способы правового обоснования узурпаторами и самозванцами своих претензий на верховную власть (некоторые из них до сих пор используются в политической борьбе в странах Среднего Востока и Центральной Азии).Книга предназначена для историков государства и права, историков и востоковедов, специалистов по политологии и политической антропологии, а также для студентов, обучающихся этим специальностям.
Книга представляет собой исследование жизни и деятельности известного золотоордынского политического и государственного деятеля Мамая. В течение веков в историографии формировался его крайне негативный образ, образ так называемого антигероя истории. Автор книги старается восстановить реальную бииографию Мамая, осветить ее некоторые противоречивые аспекты (включая происхождение Мамая, его статус, отношения с ханами и иностранными правителями), а также проследить процесс создания столь негативного образа этого деятеля в течение нескольких веков.
Классический труд Хартмута Бокмана (1934–1998) посвящен истории учрежденного в кон. ХII в. во время 3-го крестового похода Немецкого ордена — одного из трех крупнейших (наряду с госпитальерами и тамплиерами) духовно-рыцарских орденов, возникших в Святой Земле. Его более чем 800-летнее существование отмечено взлетами и падениями. Создав уникальное в своем роде государство в Пруссии (XIV в.), орден потерпел поражение в Грюнвальдской битве (1410), подорвавшей основы его могущества. В нач. XIX в. он был упразднен Наполеоном, но вскоре как бы заново открылся в Германии — вокруг него сложилась прусская государственная идеология.
Вопрос о выходе России из Первой мировой войны рассматривается в монографии в контексте внутриполитической борьбы на всем протяжении военного четырехлетия, включая 1917–1918 гг. Автор доказывает, что Февральская революция стала результатом раскола правящего класса царской России, часть которого, чтобы предотвратить действительную или мнимую угрозу заключения Николаем II сепаратного мира с Германией, пошла на союз с противниками режима. Исследование опирается на методы теории элит.Издание предназначено для научных работников, преподавателей, всех интересующихся историей Революции 1917 г.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Центральный сюжет книги Бруно Виане – путешествие французского мореплавателя Жана Соважа на Русский Север в 1585 году. Жан Соваж был первым французом, описавшим свое путешествие в Россию, и его рассказ полностью опубликован в книге Виане. Но это всего лишь один сюжет из целого калейдоскопа историй, посвященных Русской Арктике, от X века, когда состоялось первое известное путешествие из Западной Европы в Белое море, и до Второй мировой войны. В частности, книга содержит первый русско-французский словарь, составленный в XVI веке, раннюю переписку русских царей с французскими королями, корреспонденцию влиятельного дипломата Шарля де Данзея и яркие сюжеты из истории русско-норвежской границы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.