Батяня просит огня - [21]

Видимо, слова командира возымели свое действие на остальных, и каждый продолжил заниматься своей работой. Минут через пять заговорил Батяня:

– Я только что осмотрел снаряжение, – по голосу чувствовалось, что он явно не расположен к шуткам, – мы что, идем совсем без оружия?

Глаза Железняка сузились, как у китайца, на лице появилась легкая усмешка:

– Мы этот вопрос еще обсудим. – Он сделал ударение на слове «мы».

Было понятно, что ожидать еще какой-либо информации от него бесполезно. В воздухе повисла неловкая пауза, которую прервал голос пилота, вылезшего из самолета и направлявшегося к ним: «Все в порядке! Можно грузиться!» – крикнул он, еще не успев подойти.

Железняк немедленно отдал распоряжение: «Никитенко с пилотом остаются готовить самолет к отправлению». Лицо Никитенко поскучнело, но что он мог сделать? Железняк являлся командиром их отряда, а приказы командования, как известно, не обсуждаются. Тем временем Железняк и Батяня подходили к арендованному ими джипу, стоявшему неподалеку. Лейтенант обернулся в их сторону и увидел, как захлопнулись дверцы. Машина вздрогнула, постояла несколько секунд и укатила, оставляя за собой пыльную пелену.

– Эй! Пошли, поможешь мне отрегулировать мотор! – вывел из оцепенения Никитенко громкий крик пилота, уже находящегося в самолете.

– Иду! – прокричал ему тот в ответ и, встряхнув головой, побежал в сторону крылатой машины, раскачивающейся на волнах.

Глава 14

В бразильской сельве пребывало обычное для нее мистическое умиротворение. Могучая река тихо шелестела под нависающими стволами фантастических по красоте и размерам деревьев, и солнце, освещавшее это царство первородной гармонии, осторожно погружало свои лучи в мутный речной поток. И небольшие щитовые домики миссии Гринписа, приютившиеся на берегу, казались особенно неказистыми на фоне этой великолепной картины. Словно стесняясь своего контраста по сравнению с той грандиозной природной феерией, бушевавшей вокруг них, они стояли, спрятавшись под легкими крышами.

Однако Ружена Крумлова если и замечала этот контраст, то особого значения не придавала, что помогало ей чувствовать себя частицей этого мира девственного природного счастья. Ее неуемная энергия вкупе с бронебойной научной эрудицией делала ее то ли могущественной хранительницей природы, то ли ее поработительницей. Несмотря на весь свой грандиозный интеллектуальный потенциал, в эти вопросы Ружена пока не вдавалась. Перед ней стояли гораздо более важные, с ее точки зрения, задачи. После столь успешной публикации в одном весьма солидном научном журнале, свежий номер которого лежал теперь перед ней, она не сомневалась, что вот-вот доберется до краеугольного камня затронутой ею проблемы. Более того, помимо самого факта публикации статьи, ей льстило то, что она вызвала большой резонанс в кругах ученых-биологов всего мира. Ее электронная почта мегабайтами доставляла письма от именитых профессоров и экспериментаторов-любителей. Эта братия попеременно то восхищалась ее неординарным умом, а то критиковала «дилетантский» подход Ружены. Однако Ружена не сомневалась в том, что какие бы то ни было критические выпады в ее сторону не развенчают ее первенства в знании теории биологической науки.

Несмотря на все свои успехи и достижения, Ружене тем не менее было пока совершенно непонятно, почему тля с плоскогорья (ведь именно на Гвианском плоскогорье был зафиксирован первый очаг ее возникновения) уничтожает только посевы плодородных равнин, флора «родных» плоскогорий при этом остается нетронутой. Интуиция подсказывала Ружене, что истина близка, но найти ключик к разгадке пока не удавалось. Но молодая исследовательница сдаваться не собиралась и твердо решила найти объяснение во что бы то ни стало.

Своим коллегам из Центра контроля за природными ресурсами в Боа-Виста она послала запрос на образцы всех видов насекомых, обитающих на северных плоскогорьях. Бразильские камрады сработали достаточно оперативно, и через несколько дней посылка внушительных размеров уже стояла в гринписовском домике Ружены. Судя по количеству присланных образцов, работа предстояла нелегкая. Она надеялась, что сравнительный анализ хотя бы частично объяснит подобный феномен.

Ружена аккуратно и быстро распаковала и разместила в своем домике специальные многоступенчатые подставки с мини-контейнерами. В емкостях копошились разнообразные насекомые, предпринимая безуспешные попытки выбраться из своей прозрачной тюрьмы.

Доставая насекомых из стеклянных контейнеров, она внимательно изучала их, предусмотрительно надев защитную респираторную маску и резиновые перчатки. У многих тропических насекомых в минуту опасности инстинкт самосохранения срабатывает таким образом, что специальные железы выделяют пахнущий секрет. Поэтому работать с такими экземплярами приходилось с максимальной осторожностью; к тому же такая вот «вонючка» вполне способна жевалами цапнуть человека, в чем приятного мало. Чего стоит только гигантский тропический богомол, который в данный момент таращился на Крумлову из-за стекла!

Однако Ружена, виртуозно работая пинцетом, в два счета укладывала судорожно перебиравших лапками насекомых под микроскоп. Время от времени она вынуждена была проветривать комнатку, потому как от невыносимой вони, испускаемой потревоженными насекомыми, можно было упасть в обморок, тем более что вентилятор, как назло, забарахлил. Но все эти мелкие неприятности никак не могли повлиять на решимость Ружены. Она упорно делала свое дело, совершенно не обращая внимания на время. Обработав полученные данные микроскопа с помощью специальной программы на ноутбуке, она тщательно фиксировала каждое наблюдение. Всех насекомых Ружена исследовала как можно скрупулезнее, аккуратно выполняя каждый этап работы.