Батурино – гнездо родное - [89]

Отец Антонин, узнав о кознях своих недоброжелателей, вознегодовал. Он пишет послание Борису Павловичу Мансурову. "Был ли хотя один момент, в который бы я мог польстить себя мыслию, что Ваше превосходительство не позабыли меня, цените меня по-прежнему и отдаете мне справедливость в моих неизменно тех же самых стремлениях и усилиях – отстоять, закрепить и, насколько могу, прославить имя России в тесном кружке моей деятельности в Святой Земле. Как же все эти трудные и большею частью скорбные для меня годы смотрела на службу мою Палестинская Комиссия? Простите за правду, недоброжелательно. Этот взгляд с моей личности переносился, конечно, и на всю Миссию, а затем он же передавался в Министерство иностранных дел и, что всего прискорбнее для меня, в самый Святейший Синод… Напрасно бы я стал доискиваться, в чем моя вина и отчего я в Иерусалиме оказался вдруг чуть ли не камнем соблазна и, во всяком случае, не драгоценным камнем, а булыжником, которым может помыкать всякий консул… Чтобы не столкнуться ни с кем ни на политическом, ни на церковном-каноническом, ни даже на Миссионерском поприще, я ограничился одним чисто поклонническим значением своей Миссии и нашел способ путем территориальных приобретений и устройством в разных местах русских приютов, поставить ее и крепче и весче, и, пожалуй, даже более блестяще, когда бы то ни было в другое время в Палестине. Могла простить мне это "система"? Я не дитя, чтобы поверить этому. Но обращаюсь к Вам превосходительнейший Борис Павлович, "человеку честному, и искреннему", в чем погрешил я перед Отечеством, царем, Богом, что стал приобретать в собственность России то, что еще осталось, Божиим проведением, в Святой Земле ценного… Ведь во всякой другой земле христианской подобного ревнителя по крайности осыпали бы похвалами. А у нас я, прослуживший обществу русскому и Церкви Русской на теперешнем месте своем верой и правдой 14 лет, и со мною человек, стоящий не только хвалы, но блестящей награды, которого умом, тактом, смелостью и неподкупной честностью, не говорю уже о беззаветной преданности России, достигнуты мною такие невероятные результаты, – смиренный драгоман Миссии (Якуб Халеби) – не только не оценены, но подвергаемся ожесточенного преследованию со стороны своего консула".

Письмо остается без последствий… Казалось бы, дьявол восторжествует. Но нет на то воли Божией, чтобы сатана праздновал победу.

Летом 1880 года сиятельный граф, искренний почитатель отца Антонина, адмирал Евфимий Васильевич Путятин, зная о катострофическом положении Духовной Миссии, обращается за помощью к Императрице Марии Александровне. И повеление о низведении Духовной Миссии на положение консульской церкви, отменяется. "Великая христолюбица, всемилостивейшая матерь милосердия", – так называет отец Антонин Государыню, властно настояла на прекращении неправедного дела. Правда восторжествовала!

Отец Антонин облегченно вздохнул. Хотя, конечно же, хорошо понимал, что враг нашего спасения не перестанет бороться против него. Поэтому надо бдеть и молиться.

Василий Николаевич Хитрово тоже не остался равнодушным к неприятностям, переживаемым отцом Антонином. Он отправил послание в Синод, написанное в защиту Духовной Миссии. Отцу же Антонину он послал в письме слова утешения и поддержки.

Батюшка, переживая искушение, попущенное Господом, ясно осознал, что ему необходимы соратники и помощники в делах. В ответном письме он пишет: "Русское Палестинское Общество, что лучше, если бы ему удалось составиться? Но, полагаете ли Вы, высокопочтеннейший В.Н., что оно составится, а если составится, то сумеет ли просуществовать сряду много лет, и сможет сделать много дел не хуже, чем "Общество Святого Гроба" или "Немецкое Палестинское Общество"? Я не то, что не сочувствую мысли образовать подобное Общество, а боюсь, что образовавши его, мы осрамимся… Впрочем, заручившись такими тружениками, как Вы, А. А. Олесницкий, С. И. Пономарев, преосвященный Порфирий (Успенский), о. архимандрит Леонид (Кавелин), о.архимандрит Сергий (Спасский), преосвященный Савва (Тихомиров), преосвященный Филарет (Филаретов), епископ Рижский, отцы Дюков и Карашевич, П.П. Мельников, Д.Д.Смышляев, Н.П.Кондаков, А.Д.Ушинский и многие другие, Вам лучше меня известные ориенталисты и древлесловы наши, можно бы в самом деле рискнуть сделать клич к русской интеллигенции с приглашением занести, кто пожелает, свое честное имя в список радетелей Святой Земли, не обязывая никого ни к какому урочному денежному взносу в кассу Общества и только считая его обязательным подписчиком периодического издания Общества, если такое последует… Покровительницей Общества надобно умолить соизволить быть Ее Императорское Величество Государыню Императрицу, уже более 30 лет благотворящую Святой Земле ежегодными денежными пособиями. Их Императорские Величества великие князья Константин и Николай Николаевичи не откажутся тоже, конечно, украсить и почтить своими именами проектируемое Общество. Затем будут фигурировать досточтимые имена бывших послов и посланников наших на Востоке, секретарей посольских, консулов и т.д. Открывается довольно длинная перспектива имен. Что же? Не долго думая, «благословясь, да перекрестясь», напечатайте приличное обстоятельствам … воззвание к русским христолюбцам, предпослав ему стих псалма: Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвенна буди десница моя. А во образ сей десницы поставьте, не обинуясь, под сим воззванием свое честное имя, имя г.Олесницкого, имя г.Пономарева, вот уже три имени, мое… и хотя г.Поливанова, как представителя и наследника имени А.С. Норова. Довольно пяти имен истинных и свидетельствованных святоземцев этих. Оно хорошо бы было блеснуть сразу и именем Порфирия, но заручиться его согласием на то не так-то легко. Впрочем, если окажется нужда, я мог бы просить его о том".