Батурино – гнездо родное - [15]

Я, стараясь не ступать по ковру, вхожу в храмовый притвор. Здесь, на стене, помещена большая фотография архимандрита Антонина (Капустина) и Преображенского храма. Нa второй этаж, в главный храм Преображения Господня, ведет дощатая лестница. Этот храм не действующий. В нем не проводят Богослужений. Потому что он пока не восстановлен. Через разбитые окна сюда залетают голуби и вороны. Они и сейчас находятся на втором этаже, под куполом, каркают. Наследие нашего безбожного прошлого. Оно не забылось, оно не ушло. Оно рядом. Стоит только поднять голову и увидишь на стенах, там, где находилась храмовая роспись, автографы людей, постаравшихся вот таким образом оставить о себе память. Они, скорее всего, не думали, что чертя на храмовой стене гвоздем или острым штырем надпись – «Здесь был Вася!» – они совершали кощунство и богохульство. Одни закрывали храмы, сбрасывали на землю колокола, сжигали иконы, выкалывали на иконах очи Господу и Богородице, учили детей безбожию, другие оставляли кощунственные и богохульные надписи в храмах и в конечном-то итоге – все согрешали. И согрешали серьезно. Они поверили агитаторам-безбожникам, громкогласно вещавшим, что Бога нет, и творили преступления против Господа.

Сколько было шума, ахов и вздохов интеллигентных людей, узнавших, что в Эрмитаже какой-то человек облил серной кислотой картину голландского живописца Рембрандта «Даная». Сюжет из греческой мифологии. На картине голландца пожилая, обнаженная женщина, лежа на боку, ждет к себе в гости любовника – демона по имени Зевс, чтобы зачать от него сына. Смотреть на такие картины не душеполезно, хотя бы они и считались шедеврами мировой культуры. Плескать серной кислотой на Данаю нельзя, а выкалывать на иконе очи Богородице можно? Риторический вопрос. При Советской власти, при правлении большевиков-коммунистов, за исповедание веры в Господа православных христиан приговаривали к высшей мере наказания – расстрелу, отправляли в лагеря, в ссылку, помещали в психиатрические лечебницы, ставя на одну чашу весов – веру в Бога и безумие. Но Господь-то есть! И есть воздаяние за совершенные грехи – и в этой жизни, и после смерти. И непреложны слова Спасителя: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное».

В придельный, действующий храм в честь иконы Божией Матери «Казанская», находящийся на первом этаже, я не стал входить. Пристроился среди людей, возле открытых дверей. Скоро уже должен приехать Владыка Константин. Серые сумерки окутали Батурино. В домах местных жителей засветились вечерние огни. Снежок все порошил и порошил.

Я стоял среди людей и, по своей неискоренимой привычке, смотрел по сторонам, видел человеческие лица – одни, озаренные радостью предстоящей встречи, другие, озабоченные ответственностью за прием Владыки, часто ли сюда, в глубинку, приезжает правящий Архиерей, третьи – просто любопытствующие. С грустью подумалось: «Вот, сегодня такое не рядовое событие, исполняется 120 лет со дня кончины знаменитого человека, уроженца Батурино, славы России и русского имени – архимандрита Антонина, представителя славного рода Капустиных, многие из которых – местные уроженцы, а где же местные жители, где батуринцы? Почему не заполнена храмовая ограда народом? Почему они не пришли почтить память своего знаменитого земляка, хотя бы любопытства ради? Неужели сиденье возле телевизора, смотрение новостей, бесконечных пустопорожних сериалов, примитивных развлекательных программ, занятие домашними делами, пересудами, сплетнями, оказалось важней знаменательной годовщины. А приезд правящего Архиерея? Непостижимо!»

В это время, прерывая мои размышления, пролетел радостный шепоток: «Едет, едет!» На звоннице заговорили колокола. В широко распахнутые ворота, меся колесами весеннюю грязь, въехал автомобиль и остановился возле входа в Преображенский храм. Служка отворил дверцу. И, опираясь на посох, ступив ногой на храмовую батуринскую землю, из машины, улыбаясь, вышел Архиепископ Константин. «Господа, благослови!» Я успел, сам не знаю как, бросившись вперед, оказаться первым возле Владыки, поклониться и попросить: «Благословите!» Он узнал меня, улыбнулся, сердечно благословил и направился к храму, благословляя на ходу прихожан и приехавших гостей. А людей-то было – всего-ничего! Вот что печально!

Владыку Константина встретил настоятель храма Сергий Кривых. Архипастырь вошел в придельный Свято-Казанский храм, приложился к праздничной иконе. Потом, сопровождаемый священниками, которые приехали вместе с ним, он поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и выше – на колокольню, с которой открывается великолепный вид на окрестности. Высота, красота, великолепие – дух захватывает от восторга. И небо, все также сеющее снежную крупу, становится ближе…

Потом была вечерняя Благовещенская служба. Владыка Константин служил благоговейно, с глубокой верой. По-другому, наверное, и нельзя. Так я думаю. Архипастырь должен гореть благодатным огнем веры, пробуждать человеческие души от духовной спячки, зажигать своей пламенеющей верой души других людей. Именно так и совершал вечернее праздничное Богослужение Архиепископ Курганский и Шадринский Константин (Горянов).