Батальоны вступают в бой - [32]

— Вот здорово! — воскликнул Михаил и ютов был немедленно бежать к нему. Но Павел резонно заметил:

— Успеем, Миша…

Мы договорились отметить встречу на Саур-Могиле. Я отправился к себе на КП. Меня опередил запыхавшийся дивизионный телефонист с аппаратом:

— Товарищ майор, приказано поставить для вас. — И шепотком добавил: — Связь необычная, с большим начальством разговаривать можно…

И вот он уже зовет, телефон этот. У аппарата генерал Цветаев, командующий 5-й ударной армией. До сих пор его распоряжения я получал через комдива. И сейчас чувствовал себя как-то непривычно. Командарм напомнил, что Военный совет фронта придает захвату Саур-Могилы большое значение.

— Мы уверены в вашей части. Имейте в виду, завтра утром на горе должен появиться красный флаг. Вы понимаете, товарищ Свиридов?..

И хоть слышимость была отличной, я зачем-то крикнул во весь голос:

— Понимаю, товарищ командующий!..

Потом долго еще стоял перед черной замолчавшей коробкой, пока наконец не отдышался.

Ночь была неспокойной. То и дело прибывали связные. Алехин при свете каганца наносил все новые данные на карту, отдавал распоряжения, кому, когда и где быть к утру. Отдыхать было некогда.

Кораблев со своей группой в течение ночи дважды пытался проникнуть на курган, но, потеряв двух человек, вынужден был вернуться ни с чем. Полковник Сошальский еще раз послал разведчиков на Саур-Могилу, но мы с Алехиным не могли больше их ждать и решили все-таки атаковать гору с восточной и юго-восточной сторон. Командир дивизии утвердил наш план, сказал, когда откроют огонь «катюши».

— За фланги не бойтесь, — успокоил он. — Справа от вас части пятидесятой гвардейской стрелковой дивизии, слева — двести девяносто пятый полк. Ну, желаю удачи!

5

30 августа 1943 года день выдался солнечным, безоблачным.

Мне чуждо суеверие, однако почему-то вспомнил, что в прошлом году именно 30 августа, выходя из окружения, я переплывал Дон и едва не утонул. А 30 августа 1941 года меня буквально выдернули из-под гусениц немецкого танка под Гуляй-Полем. От этих воспоминаний меня отвлек гул самолетов. Появились немецкие бомбардировщики. Они нанесли удар по позициям 2-го батальона. Потом там начали рваться тяжелые снаряды. Мы несли потери.

Вражеские самолеты вдруг развернулись и стали бомбить вершину Саур-Могилы. Туда же перенесла огонь и неприятельская артиллерия. В чем дело? Смотрю в бинокль. Алехин тем временем связывался с командирами батальонов по телефону и спрашивал, не пробилось ли на курган какое-либо подразделение.

Неожиданно на высоте в облаках дыма и пыли я увидел красный флаг. Наши! Значит, нашлись храбрецы! Кто же сумел прорваться через непроходимые позиции противника? Смельчаков оказалось семнадцать. Это младший лейтенант Шевченко, старшина Кораблев, старшина Иванов, рядовые Кобзев, Гаин, Селиванов, Дудка, Веремеев, Симонов, Меркулов, Бондаренко, Алешин, Калиничев, Чернов, Петраков, Лобков и Гавриляшин.

Оказывается, после двух неудач старшина Сергей Кораблев повел разведчиков другим путем. Они пересекли передний край в двух километрах южнее Саур-Могилы. Там встретились с группой младшего лейтенанта Шевченко, объединились. По дороге к горе сняли пулеметный расчет и с тыла без единого выстрела вышли на ее вершину. А с рассветом подняли флаг.

Мы увидели его около шести утра. До сигнала атаки было еще четыре часа. За это время враг мог уничтожить наших разведчиков. Они вели неравный бой. Как быть? Пытаюсь связаться с полковником Левиным. Но его нет на месте. Уехал к артиллеристам. Ищу начальника штаба дивизии. Тот сказал, что час атаки согласован с соседями.

— Я не могу отменить приказ командарма…

А без артподготовки и взаимодействия с другими частями нечего было и думать о выполнении задачи. Пришлось ждать условленного сигнала. Разведчики пока держались. Они уже пустили в ход гранаты.

Враг теперь уже, конечно, догадался, что вершину захватили смельчаки и их немного. Поэтому все внимание приковал не к ним, а к подножию горы, где сосредоточилась целая дивизия. Немцы, видимо, не сомневались, что мы полезем по отлогой части Саур-Могилы. Они ждали нас там.

Наконец над нашей головой прошумели реактивные снаряды. По кургану заметались огненные молнии. К залпам «катюш» присоединили свой голос наши пушки и минометы. В дыму и вспышках курган словно закачался…

И вот настал долгожданный миг — пехота поднялась в атаку. Удар гвардейцев был стремительным. Он пришелся по самому уязвимому месту неприятельской обороны. Это вызвало в его рядах замешательство. Гитлеровцы сопротивлялись недолго. После первого же сильного нажима они дрогнули и побежали.

1-й и 3-й батальоны ворвались на высоту. Разведчики спасены. Оставив Алехина на КП, у подножия восточного ската, и забрав с собой Кучерявого, секретаря комсомольской организации Мартынова и телефониста, я отправился на курган. Ровно в полдень по телефону доложил оттуда комдиву:

— Товарищ полковник, говорит Саур-Могила… Мы на высоте 277.7.

— Не может этого быть! — засомневался Левин. — После залпа эрэсов прошел всего один час. Где вы на самом деле?

— На горе, товарищ полковник. Здесь наши разведчики с четырех часов утра.