Батальон «Вотан» - [3]

В 1952 году его перевезли в римский Немецкий госпиталь. Оттуда он уже не вернулся. Еврейский стрелок из базуки, который вернулся домой в США и стал поваром в ресторане фаст-фуда в Бруклине, не знал, что именно он стал причиной смерти самого молодого и наиболее заслуженного полковника «черной гвардии» СС Куно фон Доденбурга[2].

Штандартенфюрер фон Доденбург умер в ночь на 3 июня 1952 года, и рядом с ним была только его любовница-итальянка. Она с трудом смогла разобрать его последние слова, которые он хрипло прошептал по-немецки заплетающимся языком: «В то время мы были опьянены образом великой державы. Нас захватило великое безумие — безумие власти».

В момент смерти Куно фон Доденбургу исполнилось всего тридцать четыре года.

* * *

Никто не знал о рукописях фон Доденбурга в течение целых двадцати лет, пока они не были найдены в июне 1973 года Лео Кесслером и затем переведены им на английский язык. Эти рукописи впервые позволяют нам услышать истинный голос человека из войск СС. Во время Второй мировой войны эти войска — «преторианская гвардия» Гитлера — стали бичом Европы, безжалостной и бессердечной армией отборных солдат, сражавшихся за идею, давно переставшую быть законной и славной. И среди всех подразделений СС[3], принимавших участие в войне, не было ни одного, более закаленного в боях, более яростного и более безжалостного, полностью посвятившего себя войне, чем штурмовой батальон СС «Вотан» Куно фон Доденбурга.

БАТАЛЬОН «ВОТАН» [4]

Кровь — наше пиво, сталь — наше мясо,

Нет в нас страха, провал не для нас,

Лучше смерть, чем позор.

Штурмовой батальон СС «Вотан»,

Шагай — враг перед тобой![5]

Часть первая. ДОРОГА К БИТВЕ

Господа, Вы понимаете важность поставленной перед нами задачи. Если мы потерпим неудачу, то задержим продвижение всей великой немецкой армии!

Гауптштурмфюрер Хорст Гейер, командир 2-й роты батальона «Вотан», 8 мая 1940 года.

Глава первая

— Stillgestanden[6]!

Двести пар сапог ударили по земле как одна. Когда поезд, который привез их солдат в Эйфель, начал отъезжать от платформы, унтерштурмфюpep Шварц доложил старшему офицеру, прибывшему из расположения батальона, для того чтобы встретить их:

— Пополнение из Шеннелагера! Прибыли без происшествий. Личный состав построен! — Шварц вытянулся в струнку и, отдав честь старшему по званию, преданно уставился на него.

Оберштурмфюрер фон Доденбург, чью грудь украшала черная медаль за ранение и лента Железного креста, принял рапорт со скучающим вздохом, который выдавал в нем ветерана.

— Благодарю вас, унтерштурмфюрер, — сказал он Шварцу. Затем, повернувшись к пополнению, произнес: — Когда мы покидаем станцию, мы поем; и когда я говорю «поем», — я имею в виду, что мы поем так, чтобы местные жители могли понять, что мы — не обычное подразделение вермахта, а войска СС!

Шульце, признанный заводила свежего пополнения, толкнул своего соседа локтем в бок и указал на крестьян, уставившихся на солдат с открытыми от удивления ртами:

— Эти придурки выглядят так, как будто им нужно говорить, что в дождь следует прятаться под навес. Спорю, что они даже не знают, что такое СС!

— Эй, тихо там! — рявкнул Шварц, готовясь увести пополнение маршем со станции.

— Песню запевай — раз, два, три! — скомандовал запевала новобранцев, когда они свернули на улицу СА. Двести крепких молодых глоток заорали первый стих «марша штурмовых батальонов» — песню «Хорст Вессель». При звуках гимна германских национал-социалистов местные толстобрюхие штурмовики, заполнившие узкую мощеную улицу, встали по стойке «смирно». Но щуплые крестьяне, стоявшие вдоль тротуара, реагировали иначе. Они смотрели на энергичных молодых гигантов, печатавших шаг на истертых булыжниках мостовой, так, как будто это были пришельцы с другой планеты.

— Посмотри на них, — прошептал соседу Шульце, сделав паузу на середине строки «глядят на свастику с надеждой миллионы», — они не любят СС! У половины из них течет французская кровь. Именно поэтому мы здесь. Нам надо вышибить французиков за Линию Мажино и показать этому стаду, что значит быть настоящим немцем.

Усмехнувшись, Шульце подмигнул симпатичной темноволосой девушке, которая покраснела и поспешно отвела взгляд.

— Нет, — прошептал он. — Фюрер послал нас сюда не для того, чтобы воевать. На самом деле он хочет, чтобы его любимые эсэсовцы немного улучшили породу местных девушек. Нам здесь не драться надо — нам надо…

— Услышу еще одно слово, — резкий голос хлестнул, как бичом, — и я возьму на заметку ваши имена быстрее, чем вы успеете поджать свой грязный хвост!

Они завернули за угол, миновали католический собор и увидели перед собой красно-кирпичную громаду казарм Адольфа Гитлера — их новый дом.

* * *

Куно фон Доденбург держал рукоятку наградного кинжала, который рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер лично вручил ему при выпуске из Офицерской школы СС в Бад-Тельце за два года до этого.

— Парадным шагом — марш! — проревел он, проходя под деревянной аркой, на которой был изображен девиз СС: «Meine Ehre heisst Treue» (Моя честь — моя верность).

За его спиной неугомонный Шульце тихо переиначил команду:

— Марш-парад — у нашего командира продырявлен зад.