Бастион. Поступление - [3]

— Ой, извини… спасибо большое! — выпалил я.

— Пошли, — спокойно ответила она.

Одно из правил предписывает обращаться только на 'ты'. Однако, находясь рядом со столь красивой особой, одёргиваю себя порываясь 'выкнуть'.

Идём по коридорам и переходам, впереди Она. По левую сторону две девушки, очень симпатичные и разные, как лед и пламя. Справа парни и у меня вдруг появились догадки, что рослый — ответственный за спортивную деятельность школы, а второй, чей вид более окладист и ростом пониже меня, плюс худощав — наверняка за научную сферу, разве что очков не хватает, но в Бастион берут лишь со стопроцентным зрением. Стоп!.. Ладно с другими, но тогда само очарование и трепет сердца моего — председатель учебного совета?!

— Простите, — осилил обратиться я, — то есть, прости, а ты случайно не председатель?

Вижу, как голова поворачивается и под сеткой качнулись обильные тёмно-русые волосы.

— Да, — вновь спокойный и ровный ответ. — Исинн Вероника, глава учебного совета школы Бастион.

Поражённо спешу произнести:

— О-очень приятно, меня зовут…

— Драй Матус, будем знакомы, — оборвала глава, безмерно удивляя.

— Но, откуда ты знаешь?! — удивлённо поинтересовался я.

— Лично курирую поступление в школу. Итак, — оповещает Вероника, — мы пришли.

Пока я утопал в мыслях и догадках, а глаза лицезрели, почти впитывали идеал девичьего образа, мы проделали внушительный путь. Конечно, в памяти его нет, помню лишь несколько поворотов, коридоры и лестницы и вот уже высятся створки входа в актовый зал, а там — гудящая на все лады и ноты толпа учеников, сверкает льдинками на форме. Традиционно собрались все четыре группы, считая по году обучения: старших видно издали — рослые, лица собранней, разговоры ведут тихо и обстоятельно, хотя есть исключения, зато младшим завидуют бесы и основной галдёж оттуда.

Стоило Веронике войти — зал утих. Мне пришлось идти вместе с ней, это почти до подиума, взгляды учащихся грозят смолоть в порошок, ведь я словно из окружения Вероники, а дело-то всего в том, что первогодки должны стоять перед подиумом, остальные же рассаживаются в кресла вокруг. Актовый зал оказался огромен и на глаз места хватает, но мы же вроде именинников и поэтому стоим ближе к очам управленческого состава.

Вероника и свита пошли дальше подниматься на возвышение к трибуне, а я примостился сбоку к первогодкам, рядом с парнем, с окрашенными в чёрный, волосами. Лицо простоватое и открытое, сразу располагает к себе. Цвет глаз зелёный с примесями, вроде малахитового, среднеширокий нос и слегка пухлые губы.

Как и все, он провожал взглядом мой путь в обществе Вероники и сейчас продолжает разглядывать, неожиданно, улыбка выскочила на его лицо.

— Сапа! — представился он.

— Матус! — ошарашено жму руку.

— Ну ты даёшь! — сделал парень большие глаза. — Уже успел войти в окружение Вероники. Да это же… о Боги! наикрутейше!

— Что?! Нет, всё не так… — было возопил я, но договорить не успел.

— Тс-с! — прошипел Сапа. — Потом обсудим, да и ясно уже.

С трибуны заговорил директор: мужчина в годах, седой до последнего волоса, телосложение астеническое, я бы даже сказал сухое, с ровной и крепкой спиной. Рядом стоит женщина, весьма молодая лицом и телом, однако что-то подсказывает, что выглядит дама моложе своего возраста. Видимо, это глава преподавательского совета.

Речи взрослых особой долготой не отличились и вот, к микрофону подходит Вероника, моё сердце зашлось, забыв про дыхание, смотрю, как она разглаживает невидимые складки на форме. Хорошо, что стою в первом ряду, совсем рядом с трибуной и подиум не особо высок, удалось увидеть, как пушистые ресницы красиво сыграли, прикрыв опущенный взгляд. Но вот, глаза вновь взвились, оглядели первогодную стаю, и я ощущаю магнетизм скользящего взора. Либо кажется, либо заметив меня, Вероника задержала его, сознание тут же подсунуло холодный и противный ответ, что, мол, стою-то последним, но сердце легко отмахнулось от этих припудренных логикой бредней и даже захотелось обернуться, как бы доказывая себе, что смотрела красавица именно на меня. Тут же стало как-то досадно, ведь точно таким же восхищением светятся лица других учеников и ничем я от них не отличаюсь. Нутро взбрыкнуло, дернулось, фига с два буду теперь переживать из-за Вероники, отныне мне безразлично, смотрит или нет в мою сторону.

Пока через динамики изливались блаженные волны голоса председателя, приходилось бороться с собой и мысли водить вокруг иного, впрочем, речь длинной не была и уже скоро мы оказались в своей аудитории. С удивлением обнаруживаю, что учимся мы с новообретённым знакомым, Волох Сапой, в одном классе, да ещё и посадили рядом. Парты одноместные и, вместе с тем, вместительные, аудитория тоже не стесняет размерами, позволяя вольно обучаться пятнадцати ученикам, иметь личные шкафчики и прочий инвентарь аудиторий. С окнами у нас одна стена, левая, если смотреть в сторону преподавателя.

Наш классный руководитель и куратор обучения — Лило Кремния, женщина с весёлым характером, тут же заявила, что бы звали только по имени, а тем, кто особо полюбится позволит даже уменьшительно-ласкательно. Мы, конечно, рассмеялись и тут же сердце раскрылось навстречу, а через полчаса ознакомления с правилами поведения, описания системы обучения и указанием на рубежные даты экзаменов, в дверь постучали. К очередному удивлению — это Вероника и ребята из учсовета.