Бастард - [29]

Я тяжело задышал, и откинулся на спинку стула. Вот так новости!

— Она запретила мне всё это говорить тебе, но я не могла удержаться.

Я забарабанил пальцами по столу. Сказать, что все было не так, как я думал, значит было ничего не сказать.

— Почему же она не сделала детей позже? Ведь столько лет прошло?

— Это ещё одна наша семейная тайна — после того случая она стала бесплодна, — отвела взгляд моя тетя. — Увы, даже самое лучшее лечение не помогло.

Я немного подышал, приходя в себя:

— Хорошо, тогда кто был моим биологическим отцом?

Тетка отвела взгляд:

— Прости Костя, я не могу этого сказать тебе. Я обещала, но это как раз то обещание, которого я не могу нарушить.

Я посидел немного приходя в себя, а затем поднялся:

— Хорошо, спасибо. Я все понимаю.

Моя тетка облегчённо вздохнула. Теперь я понимаю реакцию моего деда на моё появление. Мужик был искренне рад видеть своего единственного внука, только не мог в этом признаться… А мой биологический отец похоже был не самым хорошим человеком, а если сказать точнее — то был редким имбецилом и сволочью, если сделал такую вещь с малолетним ребенком. Полагаю, что он не прожил долго после этого. Впрочем, не хочу знать даже его имени.

Пожалуй, теперь есть повод для того, чтобы восстановить общение со своими родственниками… Не думаю, что моя тетка говорила не правду… Вот такие пироги… Слов нет… В задумчивости я поехал домой. Ещё много чего следовало сделать.

По крайней мере, мой приёмный отец не был таким, каким я считал его ранее — нужно иметь достаточно мужества и достаточно крепкий характер, чтобы пережить всё то, что он пережил и быть достаточно храбрым человеком, чтобы молчать и принимать все удары на себя, что он и сделал. Надо будет переговорить с ним ещё раз… И пожалуй потом нужно будет устроить знакомство с родителями для Ани. В семейных вопросах она очень и очень щепетильна… Так, стоп, нужно будет успокоиться и взять себя в руки. Не всё сразу… Для начала следует приехать домой, ещё раз привести себя в порядок, успокоиться, и уже с холодной головой принимать решения. Этим вечером я не стал ничего говорить Ане. Как только голова коснулась подушки, я сразу вырубился. Наступила блаженная темнота… Ночью, несмотря на обилие происшествий ничего не приснилось. И, слава богу — хоть немного отдохнул.

Утром я встал и отправился на работу — прямо кошмар какой-то, мне уже начинает казаться, что я живу на работе. Сегодня следовало допросить последнюю из выживших студентов. Девушка находилась под круглосуточной охраной, а меры были предприняты самые строжайшие — последний свидетель не должен был погибнуть. Подсознательно я ожидал, что Виктория Тонкина окажется заперта в каком-нибудь следственном изоляторе, или в камере КПЗ. Однако я ошибался — она оказалась заперта в психиатрической лечебнице. Что ж, ничего удивительного. Сначала меня проверили на входе в больницу — дежурство несли сразу десять «инквизиторов», потом у кабинета лечащего врача, а потом уже на подступах к кабинету.

— Пожалуйста, сдайте оружие, — пробасил один из «инквизиторов» в спецназовской маске.

Я послушно сдал меч, и свой пистолет.

— А почему её заперли именно здесь? — поинтересовался я. — Могли бы в каком-нибудь отделении.

— А она сама сюда пришла, — ответил мне боец. — Потребовала доктора и закрытую камеру, желательно со стальными дверями. Говорить с ней в живую не получится — только через дверь. Если кто-то пытается войти кроме доктора у неё начинается истерика.

— Понятно, — кивнул я.

Похоже, девочка всё-таки встретила кого-то довольно жуткого, ей повезло, и она смогла пережить эту встречу, но после этого тронулась умом. Связи с оккультными силами до добра не доводят. Я подошёл к запертой двери и приник к окошку. В углу на полу игнорируя кровати, сидела, обхватив руками колени и наклонив голову девушка. Густые волосы закрывали лицо.

— Вика, — позвал её я.

Девушка резко вскинула голову и заозиралась по сторонам. Выглядела она очень и очень напуганной.

— Кто здесь? — прошептала она. — Не подходите ко мне.

— Следователь, — произнёс я сквозь дверь.

— Не подходите, — снова зашептала безумная вытаращив глаза. — Не подходите ко мне. Не пущу… Не пущу, не пущу. Нет!

— Вика успокойся, я не собираюсь входить, — как можно более спокойно произнёс я. — Я хочу помочь тебе. Мне нужно знать, где твой учитель, итальянец с фамилией Леруш. Расскажи мне, где его найти.

— Нет, нет, нет, — забормотала сумасшедшая. — Я не хочу его найти, я не хочу знать, где он, я не хочу никогда видеть его!

— Хорошо, хорошо, — поспешил успокоить её я. — Ты его не увидишь — я поймаю его, и его больше не станет, и он никому не сможет навредить.

Чем же ты её так напугал Леруш?

Безумная замерла, прекратив трястись и внезапно нормальным голосом сказала:

— Вам не нужно пытаться его найти. Вы не представляете что это такое… Вам не стоит даже думать о том, чтобы найти это исчадье… Если он узнает, что вы ищите его, вы обречены. Бегите, бегите прямо сейчас, и может быть вам удастся спастись.

— Чем он так опасен? — спросил я.

— Он не человек, — всё тем же бесстрастным голосом произнесла девушка. — Рядом с ним всегда пахнет серой и гарью, в его глазах горит огонь, а его книги сделаны из кожи грешников, которые попали к нему в руки. Он… Я не буду говорить, кто он… Я видела его в последний раз, и он показал своё лицо — багровые глаза, смотрящие прямо в душу, чёрные рога, загибающиеся назад, зубы, чтобы терзать свою жертву, и копыта, которыми он цокает — вот его настоящий облик. Если вы пойдёте против него, он утащит вас туда, где вы будете гореть в огне целую вечность…