BASE 66 - [32]

Она замолчала. Разве она мне не верит?

— Знаешь что? Я завтра прилечу в Париж, поухаживаю за тобой. Приготовлю что-нибудь, приберусь…

Я немного подумал. Нельзя, чтобы моя мама мысленно прошла через все мои неприятности только потому, что у меня на ноге несколько стежков. Если она приедет в Париж, то скрыть правду будет невозможно. Придётся всё ей рассказать.

— Нет, спасибо, мама, это нисколько не нужно! У меня всё прекрасно. Но я был бы очень благодарен, если ты немного помогла бы мне деньгами, — ответил я.

— Конечно, мы поможем, мой любимый. Но ты уверен, что не хочешь, чтобы я приехала в Париж? Я была бы счастлива помочь тебе.

— Да, я абсолютно уверен. Скотт и я заботимся друг о друге.

— Знаешь что? — сказала она. — Я пошлю тебе завтра немного денег. Сколько тебе надо?

— Тысячу пятьсот франков было бы достаточно, — ответил я.

— Хорошо, Йефто. Я скажу папе сходить завтра в банк и послать тебе чек.

Живи там хорошо и звони, если тебе что — нибудь понадобится.

Я обещал, что так и сделаю.

Повесив трубку, я сел на кровать. Я сделал это. Я фактически ей соврал.

Мои отношения с родителями всегда были открытыми и честными, и врать им было очень неприятно, но сейчас я чувствовал, что это меньшее из двух зол. Если я хочу прыгать BASE и дальше, излишне волновать их нельзя. Когда придёт время, я расскажу им о наших приключениях от начала до конца.

Охота началась

Моя травмированная нога наконец достаточно выздоровела, чтобы держать мой вес, и я снова мог ходить без костылей, хотя и медленно. Скотту должны были скоро снять гипс, и мы стали думать о следующем BASE-прыжке. Зачем нам надо было снова подвергать себя опасности, когда предыдущий прыжок обернулся такими неприятностями? Нас вела к этому жажда приключений. Мы попали в адреналиновые сети.

В обсуждениях возможных объектов снова и снова заходил разговор о башне Эйфеля. Сможем ли мы в падении улететь на достаточное расстояние от расходящихся книзу её прутьев?

Башня Эйфеля — это что-то волшебное. Это первое, что приходит на ум иностранцу при мыслях о Париже. Я не думаю, что какое-нибудь другое здание в мире столь любимо очень многими людьми. Думайте, что хотите, но без башни Эйфеля Париж не был бы Парижем. При строительстве этой башни не погиб ни один человек, что поразительно, если подумать об относительно примитивной технологии строительства конца 19 века. Однако с самого первого дня, в который башня открылась для публики, люди приезжали сюда, чтобы умереть. На время написания этих строк больше 430 человек совершили самоубийство, прыгнув с площадки в 915 футах над землей. В 1963 году один испанец после ожесточённого спора выкинул свою жену с третьего этажа башни. Женщина, которая была довольно увесистой, как говорят, сделала в земле немаленькую вмятину.

Мы знали, что на вершине этой башни тоже был забор, установленный, чтобы помешать людям прыгать с неё, но не сомневались, что сможем его преодолеть, если захотим. Вместе мы поднялись на башню на лифте, чтобы определить возможность успешного прыжка. (Это было перед тем, как американец Б. Дж. Ворт прыгнул с башни как дублёр Грейс Джонс в фильме о Джеймсе Бонде «Лицензия на убийство»). Вид был невероятным. Обширные лужайки Марсова поля представляли собой огромное количество площадок приземления. Мы поняли, что технически прыжок будет только немного труднее, чем с башни Монпарнас. Скотт был воодушевлён и высказывался в пользу башни Эйфеля. А я колебался. Я хотел сделать следующий BASE-прыжок в мирном и тихом месте. Должно быть, я нервничал после прошлого сокрушительного приземления.

После нескольких дней обсуждения я объявил Скотту и Бернару, что не хочу прыгать с башни Эйфеля. Они поняли мое решение, и началась «охота» на другой объект. Мы решили найти такой, который понравится всем нам троим.

Бернар придумал превосходную идею — искать подходящие объекты в большой библиотеке культурного центра имени Жоржа Помпиду. Этот центр вызвал большие споры, когда был построен. Это чрезвычайно современное здание, возвышающееся посередине старых парижских рынков, выделяется расположенным снаружи застеклённым эскалатором, поднимающим наверх посетителей.

Мы стали искать по словам «современная архитектура» и с большим интересом отметили, что в одной только Франции было приблизительно 30 антенн высотой 1000 футов или больше. Бернар, правда, сообщил, что они очень хорошо охраняются. Каждая антенна окружена высоким забором, за которым живут охранник антенны, его семья и одна или две немецких овчарки, обученные нападать на непрошеных гостей. Я не прельстился необходимостью перерезать проволочные заграждения и бороться с немецкими овчарками.

Скотт нашел еще кое-что интересное — дамбу в Швейцарии. Это была бетонная дамба в маленькой деревне Мовуазен, 660 футов высотой и, по-видимому, идеальная для прыжка. На следующей странице в книге красовалась фотография 760-футовой дамбы в Диксенс, тоже в Швейцарии. Мы стали обсуждать, к каким из бейсерских обьектов относятся дамбы — к зданиям или к мостам? Скотт утверждал, что только к зданиям. Мы решили, что Скотт свяжется с парашютистом из Берна по имени Тим Брухаузер. Он сделал 65 BASE-прыжков и, конечно, хорошо знал Швейцарию. Может, он прыгал и с дамб?