Басаврюк ХХ - [6]
Погоня постепенно удалялась — выстрелы раздавались все тише и тише. Через некоторое время стало светать. Начиналась обычная осенняя морось, но я, утомленный беготней по мокрому лесу, не обращая на дождь внимания, заснул.
6 (Затерянные в лесу)
Проснулся от голосов, которые раздавались сверху:
— Может, кто то из них в овраге?
— Ну слезами, проверь!
Я осторожно потянул револьвер из кобуры. Два выстрела громко треснули над головой. Одна пуля ударилась у меня в сырую землю. Сделав еще пару выстрелов для ясного совести, чекисты поехали дальше.
К вечеру я валялся в овраге и только вылез из него. Вокруг чернела стена леса. Небо затянуло темно-серой пеленой. Мой наручные английский часы оказался разбитым, а главное — потерялась старшин сумка с картой. Вид у меня был, скажу вам, совершенно непрезентабельный — от сапог до фуражки облепленный грязью, в крови собственного коня. Так я и торчал у своего спасительного оврага, не зная, куда идти дальше. Затем отправился в направлении, показался мне наиболее подходящее, чтобы встретить хоть кого-то из своих людей. Перед тем, как устроить засаду, мы договорились, что встретимся на месте лагеря у железной дороги. Но как туда добраться, я после потери компаса не знал, и поэтому пошел, надеясь, что Бог не без милости, а казак не без счастья.
Долго я шел ночным лесом, иногда натыкаясь в темноте на деревья. Потом решил хоть немного согреться. Наломав ветви, которое казалось мне таким сырым, я попытался разжечь костер. После нескольких попыток мне это удалось, с помощью пепла розколупаного патрона.
Я сидел у костра и размышлял над ситуацией, в которой оказался. В том, что есаул топливам документы, не было сомнения. Задача Атамана выполнено, но что случилось с моими казаками? И куда идти мне дальше? Вдруг я услышал осторожные шаги, которые приближались к моему очага. Схватив револьвер, мгновенно отполз в темноту. Воцарилась тишина, потом я услышал глухое уханье сыча, что было условным знаком в нашем отряде и через минуту:
— Ну вот, — где овраг, там и казак!
К костру вышел Иван Бучма — на вид неуклюжий, но очень ловкий в бою полищук. Он рассказал, что собралось пятеро наших казаков, которые смогли уйти от преследования.
Так нас осталось шестеро — кроме Бучмы, казаки Петренко и Винт, подхорунжий Зозуля и сотник Сухомлин. Погибли другие от пуль красных растерялись в лесах, или решили самостоятельно перебираться в Армии, мы не знали. После совещания договорились пробираться через фронт к нашим. В каком направлении идти, никто не знал. К тому же я был без лошади, что значительно могло задержать наше продвижение.
Мы бродили по лесам, не встречая никакого жилья. Кормились подстреленной птицей. По ночам жгли костры, тщетно надеясь, что к нам выйдет кто-то из наших или местные повстанцы. Лес вокруг стоял черный и холодный, мертвые листья под ногами казалось обгоревшим каким-то дьявольским пламенем.
На второй день нашего блужданий казак Винт поехал на охоту и не вернулся. Мы прождали несколько часов, но его так и не было. Надеясь встретить Винта по дороге, мы отправились дальше. Прошел день.
Утром нам пришлось продираться сквозь извилистые сухие деревья, покрытые зеленой корой. В сером воздухе над головами непрерывно каркали вороны. Ехали молча, не разбирая пути. Исходя из отсутствия одной лошади, поочередно менялись — и один шел пешком, держась за стремя. На этот раз у меня шел Бучма. Он мрачно смотрел перед собой из-под неизменной лохматой бараньей шапки. Вдруг он сказал, так и не поднимая глаз:
— Кажется, господин полковник, что мы с этого Чертовский леса так и не выйдем.
— Чего ты так решил?
— Я, господин полковник, всю жизнь в лесу провел. Это чужой лес. Живых деревьев почти нету. Ни зайца, ни лисы. Винт исчез. Лошади как обезумели, каждого куста шарахаются. Третий день уже по нему блуждаем, и что с того? Здесь и комиссарам будешь рад.
Я не стал продолжать разговор, и сам Бучма не стремился этого. Ощущение чего-то странного и зловещего все сильнее охватывало меня. Впечатление, что мы ходим по какому-то хищному кругу, постепенно затягивает нас в ловушку, тяжело угнетало психику. Суеверный Зозуля иногда крестился, оглядывая нависающие над головой черное ветви. Казаки как-то нервно поправляли оружие. Только бывший махновец Сухомлин пытался держать марку и безразлично мурлыкал себе под нос неизменное «Яблочко».
Так мы въехали в низину и попали в густые клубы тумана. Я соскочил с коня, и на него молча забрался Бучма. Позади темнели очертания всадников. Было очень тихо. Только листья шуршали под копытами лошадей и где-то вдалеке с жуткой однообразием крякал ворон.
Лошади начали храпеть, их приходилось силой тянуть вперед за поводья. Мы пробирались почти на ощупь. Вдруг передо мной из тумана возник силуэт какой-то темной, раскаряченой фигуры, в которую я чуть не врезался, и мои инстинктивно выставлены вперед руки уперлись в холодный и скользкий камень. Это был могильный крест. Мы были на кладбище.
7 (В разрушенном кладбище)
Вокруг нас, среди тумана, пестрели очертания наклонных крестов. Я провел рукой по мокрому камню креста, затянувшемся зеленым скользким мхом. Выбитые на нем буквы почти не ощущались. Получив свой нож, я попытался их расчистить на кресте. Через некоторое время на нем можно было прочитать выбитую латиницей надпись:
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.