Бару Корморан, предательница - [10]
Они встали друг перед другом, почти нос к носу. Бару поднялась на цыпочки, чтобы сравняться с собеседницей в росте. Глубокие темно-карие глаза, смуглая кожа, умный высокий лоб, мускулистые руки…
– Любопытное создание, – протянула мичман, перейдя на легкий и снисходительный тон, каким чиновники Маскарада обычно говорили с тараноки. – Следи за руками.
– В них-то и проблема, – пробормотала Бару, придвигаясь ближе и делая ставку на то, что ее бесцеремонность скорее заинтригует, нежели оттолкнет. – Если вы понимаете, о чем я….
Бару уже прочла кое-что о военно-морском флоте Империи и хорошенько поразмыслила над информацией, которую почерпнула из книг. От военных моряков требовалось взбираться на мачты и управляться с такелажем и парусным вооружением. Флот мог похвастать обширным штатом женщин-капитанов и даже адмиралов, досконально знающих свое дело и весьма уважаемых в обществе. Но здесь-то и имелась загвоздка. Эти женщины месяцами находились в море и общались в основном с мужчинами, поскольку команды кораблей были укомплектованы из представителей «сильного пола». Учитывая эти факторы, можно было предположить, что имперский флот отлично знает, как устранять любые щекотливые проблемы.
Мичман резко отстранилась, отступив на шаг и вывернувшись из хватки Бару. Бару тревожно вздохнула в ожидании удара или выговора.
– Меня зовут Амината, – произнесла она, покосившись в глубину коридора, и настороженность в ее взгляде оказалась настолько знакомой, что Бару едва сдержала улыбку. – Я – из Ориати Мбо. Моя семья торгует с Тараноке. Кстати, если ты проболтаешься кому-нибудь, что я уделила тебе внимание, я тебя найду и выпущу тебе кишки.
Бару вздернула подбородок.
– А может, я первая выпущу кишки тебе!
Смерив ее взглядом, Амината ухмыльнулась. Она напомнила Бару зимородка, разглядывающего яркую лягушку-древолаза.
– Здесь говорить нельзя, – добавила Амината. – А если я разрешу тебе покинуть школу во время карантина, меня ждут крупные неприятности.
– Я об этом и не просила.
– Точно, – согласилась Амината, показывая маленький медный ключик. – Идем. Я расскажу, как решить твои «проблемы с руками».
Бару поплелась за Аминатой по тропинке, которая вела на край утеса, возвышавшегося над Ириадской гаванью. Голова ее кружилась от соленого свежего ветра и свободы, от раскатов грома за горизонтом, от заговорщической осмотрительности во взглядах старшей девочки.
– Если нас засекут, то мне наплевать, – призналась Амината. – На острове миллион мелких крысенышей. Раз ты не в школе, тебя просто примут за сироту-беспризорницу в поисках мелких заработков.
– За сироту?
Бару нахмурилась. При их-то огромных семьях, в прочных паутинах отцов и матерей, дядюшек и тетушек и прочих сиротство было практически невозможным.
Отхаркнувшись, Амината сплюнула с обрыва в бурные волны, разбивавшиеся об утес.
– Мор был жесток.
«Да, – подумала Бару, охнув вслух, – конечно, я понимаю…»
Остров ее детства исчез навсегда. Умер в гное и в безысходности, пока она зубрила уроки за белыми туфовыми стенами.
Похоже, сезон штормов наступил уже давно. Оба фрегата Маскарада стояли в гавани со спущенными парусами.
Амината села, свесив ноги с обрыва, и приглашающе хлопнула по скале.
– Давай. Рассказывай, что у тебя за беда.
– Моя подруга…
– И незачем делать вид, будто это не ты.
– Моя подруга, – упрямо продолжила Бару, невзирая на фырканье Аминаты, – привлекла нежелательное внимание мужчины.
– И он уже смог что-нибудь сделать с ней?
– Пока нет, – ответила Бару, усаживаясь рядом и любуясь алой формой Аминаты.
Имперские офицеры одевались в щегольские жилеты из плотного, защищающего в непогоду сукна, и застегивали их на все пуговицы. Амината же, чувствительная к жаре, носила свой жилет залихватски, нараспашку, что придавало ей особую удаль.
– Нет еще. Но пытался.
– Есть правило, – заговорила Амината и посмотрела на горизонт с прищуром старого морского волка, что выглядело немного странным на столь юном лице. – Ложные обвинения недопустимы. Мужчинам, между прочим, нравится считать, что ложные обвинения – оружие женщин. Они все заодно. Даже лучшие из них. А еще не принято жаловаться, если он тебя поимел и теперь хвастает своей удачей.
Бару никогда не задумывалась о подобных вещах и выпалила первое, что пришло в голову:
– А чем тут хвастать?
Амината улеглась на спину, заложив руки за голову.
– Не знаю, как на Тараноке, но в Маскараде надо играть по фалькрестским правилам. А они таковы: мужчинам принято похваляться, а женщинам – помалкивать.
«Детское „так нечестно“ здесь, конечно, неуместно», – напомнила себе Бару.
– Ладно, – сказала она вслух. – Понятно.
– Но можно кое-что предпринять, – не без некоторого облегчения продолжала Амината. – Ты собираешь своих подруг, и вы дожидаетесь, пока он не заснет. Потом затыкаете кляпом пасть, связываете руки, привязываете его к койке и бьете по ляжкам и брюху чулками с мылом внутри. Если не прекратит, в следующий раз бьете по яйцам, чтобы он едва мог сходить и отлить. А если вздумает жаловаться, все сразу поймут, за что он наказан. Вот наши флотские правила. Неписаные, но надежные.
Любая история имеет начало. Эта сплеталась с клубком событий столь давно, что не имеет смысла искать начальную нить повествования — добрую сотню, а то и более лет назад. В те времена опальный теневой клан обрел достаточно власти, чтобы явить себя миру. Форпостом открытого существования было избрано священное место обретения знаний, храм науки и магии для сотен людей. Обретя над ним полную власть, клан медленно, но верно искажал древние принципы и попирал законы. Ученикам и преподавателям пришлось делать нелегкий выбор…
Фантастический, фэнтезийный и мистический рассказ с элементами эротики. Рассказ жестокий. Отношения как традиционные, так и нетрадиционные.
Этот мир такой же как наш. Почти. Физическая география совпадает полностью. Политическая немного отличается от нашего средневековья. Не слишком принципиально. Технический прогресс шел похоже. Не точно, так что заклепки на тему соответствия эпохе не принимаются. Принципиальное различие одно. У человека существует рецессивный ген. Полноценные носители этого гена могут по желанию менять свой облик. Нет, не становятся волками или медведями. Черты лица меняются не очень сильно. Но появляются клыки, когти, способные порвать самую лучшую сталь, короткая шерсть на теле.
В Веере миров становится всё горячее. Порядок, Хаос – олицетворения этих сил давно противостоят друг другу, но вот вмешательство третьей силы, да ещё прибывшей из-за пределов того самого Веера… Проблема? А может быть возможность? Артас, бог Хаоса, склоняется именно к последнему варианту. Ему нужна не только победа в ведущейся Игре, Но и путь наружу, из пусть большой, но всё же клетки, которой для него является сам Веер. Поэтому его эмиссар в мире Подземья, дроу по имени Кайр и прозвищу Отступник, должен окончательно сломать весы условного равновесия, ослабив одних и выведя из тени других – давным-давно сброшенных в отбой при прямом участии богини-паучихи.
Потерпев неудачу в Ли Хенге, неугомонный маг Ву с вечно недовольным приятелем Танцором оказываются в гнезде пиратов, небольшом городе Малазе. Разумеется, Ву немедленно решает захватить власть хотя бы здесь. Подходящими помощниками им кажутся несколько синекожих напанов, бежавших от охватившей их родной остров междоусобицы. Однако планы быстро начинают расстраиваться - Ву, взявший себе звучный псевдоним Келланвед, слишком увлечен странствиями по магическим закоулкам Королевства Тени, а в особенности изучением заброшенного, унылого особняка на окраине города.
Мир Станций и Мир Таркит. Что объединяет их? Люди? Намерение создать новую колыбель для человечества? Или целая сеть интриг и пугающих тайн? Третий Департамент, тайное сообщество фанатиков, Искусственный Интеллект Игры и пропавшие Системщики вступили в борьбу, правила которой никому не известны. Равным счетом как и то, что же именно послужило причиной возникновению этого кризиса. Ясно лишь одно – на кону стоит куда больше, чем просто игра, и даже больше, чем человеческие жизни. Шестьсот семнадцатому, временно потерявшему возможность передвигаться по Станциям, придется полностью погрузиться в Игру, чтобы найти ответы на все мучающие его вопросы.С этого момента он уже не Системщик.
Cреди перворождённых он известен как Палач Леса, в Срединных королевствах – как Клинок Заката и Ярость Юга. И эти титулы Готфрид из Великого дома Эйнар, в прошлом землянин, придумал не сам. Его ими наградили враги… А теперь он стал ещё и хозяином проклятого Замка Бури. И горе тем, кто попытается вторгнуться в его владения и отобрать эту имперскую твердыню..
Это Фэлрон. Мир стали и волшебства. Здесь лорды-колдуны древними чарами подчиняют своей воле первозданные силы хаоса, а воины мечами рисуют узоры смерти на поле битвы. Здесь маги обрушивают на врагов ярость могучих стихий, а рыцари в блестящих доспехах побеждают ужасных чудовищ. Мир, где осколки некогда могучей империи пытаются выжить по соседству с бывшими провинциями, превратившимися в сильные королевства. Где аристократы плетут интриги, начиная новые войны и заканчивая старые, а короли пытаются расширить свою власть всеми доступными способами.
Он овладел тайными знаниями и стал псионом необычайно высокого уровня, теперь он дворянин, более того – глава рода, но одно экспериментальное заклинание – и Зак Он очнулся в знойной пустыне без магии, лишенный всех своих псионических способностей. В этой вселенной все иначе, и выученные базы знаний не спасут псиона. Заку предстоит выбор – помогать попавшим в беду или выбираться самому; осваивать здешние споки или искать путь в уже обустроенный собственный мир, на который у него были большие планы. Он не умеет ждать и надеяться: страшные враги, прекрасные девушки и космические корабли – здесь и сейчас Зак Он берет от жизни по максимуму!
Умение выживать в любой ситуации – главная черта Эдуарда Гаврошева. Нелепая смерть на родной Земле подарила ему новую жизнь и новые возможности в другом мире. Планета-свалка и заброшенные города космической цивилизации, остатки выживших, и кажется, нет никаких шансов выбраться наверх маленькому жестянщику по имени Зак Он. Он хочет покорить просторы космоса, но сначала надо вырваться из закрытого мира.